Ангел Экстерминатус
Шрифт:
— Он будет создавать только ублюдочных гибридов, нечистых полукровок, которых лучше бы придушить при рождении, — сказал Пертурабо. — Останови его, прежде чем все зайдет слишком далеко.
— Не буду, — отрезал Фулгрим.
Вздохнув, Пертурабо вернулся к заводному «Псу войны».
— Увереннее всего себя чувствуешь, когда даже не догадываешься, что неправ, — сказал он и, взяв инструменты, продолжил работать с внутренним механизмом.
— Он что, сломан? — спросил Фулгрим.
— Ведущее
— Я думал, это невозможно.
— Напротив. — Пертурабо подтянул винт размером не больше, чем крупица песка. — Тысячи лет назад один гений Старой Земли сформулировал теоретические принципы, но технология того времени не позволила ему построить действующий прототип. В моей библиотеке много его дневников и тайных записей, и, опираясь на них, я смог восстановить утерянные фрагменты и создал чертеж, по которому Вулкан собрал готовую модель.
Фулгрим кивнул; ему уже стало скучно.
— Я думал, Вулкан использует свои кузницы с большей пользой, например, для производства оружия.
— Тогда ты совсем его не знаешь, — ответил Пертурабо. — Он любит кузнечное дело во всех видах — от ковки оружия до создания миниатюрных шедевров искусства.
— И даже таких, которые не работают? Тогда он не такой уж мастер, как о нем говорят.
— Нет, модель была идеальна, — сказал Пертурабо. — Но она получила повреждения при битве у Фолла. Упала с полки, и механизм разбалансировался. Если прислушаешься, то заметишь, как меняется каждый цикл его механического сердца.
Пертурабо переставил «Пса войны» на верстак перед Фулгримом.
— Меня твои игрушки не интересуют, — возразил тот.
— Слушай, — настаивал Пертурабо.
Вздохнув, Фулгрим склонился над столом и повернул голову, прислушиваясь, — и Пертурабо одним мгновенным движением схватил его за волосы. С неожиданной силой он толкнул брата лицом вниз, прямо на модель титана. Чудесный автомат рассыпался на тысячу кусочков, и голова Фулгрима с треском врезалась в шершавую поверхность верстка.
Хрустнула кость, полилась кровь; шестеренки, микроскопические пружины и рычаги разлетелись во все стороны.
Фулгрим вскрикнул от боли и удивления, и его капитаны ринулись вперед.
Роботы Железного Круга отбросили их в сторону сокрушительными ударами энергетических щитов, и прежде чем Дети Императора пришли в себя, рядом с ними уже был Трезубец. Пертурабо протащил Фулгрима по всему верстаку, сметая по пути чертежи, хрупкие инструменты, схемы и незаконченные наброски. Он поднял брата без труда, словно простого смертного, хотя тот и был в полном доспехе. Фулгрим сплюнул кровь, но Пертурабо ударил его кулаком по лицу, и голова его запрокинулась назад с треском ломающейся кости.
Глаза Фениксийца потемнели, черты исказились
Идеальное лицо Фулгрима превратилось в открытую рану, влажную от крови, слизи и слез. От мокроты и сломанных зубов дыхание стало хриплым, глаза заплыли от гематом. Он снова попытался заговорить, и Пертурабо снова прервал его:
— Нет, брат. Говорить буду я, а ты станешь слушать.
Фальк, Кроагер и Форрикс подтащили схваченных офицеров Фулгрима, держа их за шеи и сильно вдавливая в плоть стволы крупнокалиберных пистолетов.
— Я сдерживался и молчал, позволяя тебе привести мой легион в это место, — сказал Пертурабо. — Я следовал за тобой во всем, слушал твои байки, разрешал определять ход этой экспедиции.
Он наклонился к брату.
— Все. Хватит.
Он отпустил Фулгрима, но тот держался прямо, не отступая перед его холодной яростью.
— Твои воины не знают дисциплины, в битве за тебя сражаются чудовища, ты в тщеславии пожертвовал целым кораблем, но больше так не будет. Отныне командую я, и пока не закончится эта миссия, твой легион будет подчиняться мне. Твои воины будут выполнять мои приказы, будут следовать за мной и не сделают ничего без моего на то разрешения. Если ты согласен, мы продолжим путь в Око Ужаса и вместе завершим начатое. Если не согласен, то я забираю свой легион и ухожу. Ты все понял?
Фулгрим кивнул и проглотил скопившуюся во рту кровь.
— Я понял, брат. — Его булькающий, сипящий голос разительно отличался от обычного совершенного тембра. — Я понял, что ты унизил меня и ждешь, что я проглочу оскорбление. Стану твоим лакеем.
— Не нужен мне никакой лакей, — прорычал Пертурабо. — Мне нужен тот, кто равен мне.
— Но, брат, я тебе не ровня. — Фулгрим улыбнулся разбитыми губами, словно эта вспышка ярости чем-то его развеселила. — Я превосхожу тебя во всем.
— Однако молот у меня, — напомнил Пертурабо.
— Ты говоришь, что нуждаешься в равном себе, но о каком равенстве речь, когда ты принуждаешь меня силой оружия?
Опустив Сокрушитель, Пертурабо вернул его в крепление на плечах, затем обернулся к Трезубцу:
— Отпустите их.
— Повелитель, — отозвался Фальк. Кесорон все еще извивался в его захвате, несмотря на пистолет, упиравшийся в подбородок его широко распахнутой челюсти. — Вы уверены?
— Уверен. Как учит история, если хочешь сам добиться чего-то — дай что-то и другим.