Ангел-хранитель
Шрифт:
Но Грегори ждал их в доме, вместе с Эндрю и мамой, которые только что вернулись из свадебного путешествия.
Мама приветствовала их с Филиппом крепкими объятиями, напомаженными поцелуями и облаком каких-то новых духов. Эндрю взял обе руки Айви в свои руки. Он был достаточно умен, чтобы ласково улыбнуться Филиппу, не прикасаясь к нему. Затем Айви и Филипп были переданы Грегори.
– Я буду вашим гидом, – объявил он и прибавил, нагнувшись к Филиппу: – Никуда не убегай, понял? В некоторых комнатах этого дома живут привидения.
Филипп
– Он шутит.
– Я серьезен, как никогда, – отрезал Грегори. – Здесь жили очень несчастные люди, только и всего.
Филипп снова посмотрел на Айви, а она отрицательно покачала головой.
Снаружи дом представлял собой просторный дощатый особняк, выкрашенный в белый цвет, с тяжелыми черными ставнями. По обеим сторонам от главного здания располагались флигели. Говоря по секрету, Айви с удовольствием поселилась бы в одной из этих пристроек с высокими косыми крышами и мансардными окошками наверху.
Некоторые комнаты в главной части дома по площади превосходили квартиры, в которых в разное время жила семья Айви. Просторный центральный холл с широкой лестницей отделял гостиную, библиотеку и солярий от столовой, кухни и малой гостиной. За малой гостиной начиналась галерея, ведущая в западное крыло, где находился кабинет Эндрю.
Поскольку мама и Эндрю о чем-то беседовали в кабинете, осмотр нижнего этажа пришлось прервать в галерее перед тремя портретами. На первом был изображен Адам Бэйнс, некогда очень выгодно вложивший свой капитал в рудники и прииски. Художник изобразил его в военной форме времен Первой мировой войны, с мужественным лицом и суровым взглядом. Далее следовали Энди Бэйнс в судейском облачении и сам Эндрю, одетый в цветную мантию академика. Рядом на стене зияло пустое пространство.
– Попробуйте угадать, чей портрет должен висеть здесь, – сухо заметил Грегори, кивая на стену. При этом он улыбнулся, но улыбка у него получилась мрачной, а в глазах под полуприкрытыми веками мелькнул какой-то затравленный взгляд. Айви вдруг стало его жалко. Грегори был единственным сыном Эндрю и, должно быть, находился под постоянным грузом ответственности.
– Твой, – мягко ответила она.
Грегори посмотрел ей в глаза и расхохотался, но в его смехе Айви послышалась горечь.
– Идем наверх, – скомандовал он, подавая ей руку, чтобы проводить по задней лестнице в свою комнату. Филипп молча плелся за ними следом.
Комната Грегори оказалась размером с футбольное поле, и с комнатами других мальчиков его возраста ее роднили только разбросанные по полу археологические слои одежды, белья и носок. Все остальное говорило о больших деньгах и хорошем вкусе – темные кожаные кресла, стеклянные столики, рабочий стол, компьютер и огромный домашний кинотеатр. На стенах висели музейные эстампы с изображением ярких геометрических фигур. В центре комнаты возвышалась огромная кровать с водяным матрасом.
– Попробуй, какая классная, – предложил Грегори.
Айви
– Чего ты боишься? – со смехом спросил Грегори. – Давай, Фил, покажи своей сестре, как надо! Забирайся на нее и как следует попрыгай!
Филиппа никто и никогда не называл Филом, но откуда Грегори мог об этом знать?
– Не хочу, – буркнул Филипп.
– Нет, хочешь! – Грегори улыбался, но в голосе его слышалась угроза.
– Нет, – ответил Филипп.
– Это же так весело! – Грегори схватил Филиппа за плечи и силой потащил к кровати.
Мальчик сначала упирался, а потом запнулся и упал на кровать, но тут же быстро соскочил на пол.
– Мне ни капельки не нравится! – завопил он.
Грегори сжал губы. Увидев это, Айви присела на краешек постели.
– Это, правда, весело, – сказала она, осторожно попрыгав на матрасе. – Попробуй со мной вместе, Филипп. – Но ее брат поспешно попятился в коридор.
– Приляг, Айви, – предложил Грегори, ласково понизив голос.
Когда Айви легла, он растянулся на постели рядом с ней.
– Нам нужно распаковывать вещи, – воскликнула Айви, поспешно садясь.
Пройдя низким коридором над галереей, они попали в ту часть дома, где находились спальни Айви и Филиппа.
Как только Айви открыла дверь в свою комнату, Филипп тут же бросился к Элле, вальяжно развалившейся на кровати.
«О, нет!» – молча простонала Айви, обводя глазами чудовищно обставленную и декорированную спальню. С тех пор, как мама с улыбкой сказала, что ее ожидает огромный сюрприз, она ожидала самого худшего. К сожалению, ее надежды полностью оправдались. Здесь были сплошные кружева и белое дерево с золотом, а венчала ансамбль огромная кровать под пышным балдахином.
– Комната принцессы, – пробормотала Айви.
Грегори усмехнулся.
– Ну что ж, по крайней мере, Элла чувствует здесь себя, как дома. Она всегда считала себя настоящей королевой. Ты любишь кошек, Грегори?
– Конечно, – ответил он, присаживаясь на кровать возле Эллы. Кошка решительно встала и перешла на другой конец постели.
Грегори раздраженно закусил губу.
– Настоящая королева, – поспешила разрядить обстановку Айви. – Спасибо за экскурсию, Грегори. А теперь мне нужно заняться вещами.
Но Грегори только поудобнее растянулся на ее кровати.
– Когда я был маленьким, это была моя комната.
– Вот как?
Вытащив из мешка первую охапку одежды, Айви распахнула дверь, которую приняла за дверь гардеробной. К своему изумлению, она увидела еще один ряд ступеней.
– Это была моя потайная лестница, – сообщил Грегори.
Айви с любопытством заглянула в темноту.
– Когда мои родители ссорились, я обычно прятался на чердаке. А ссорились они каждый день, – прибавил Грегори. – Ты когда-нибудь видела мою мать? Ты должна была ее видеть, она же постоянно перекрашивала волосы!