Ангел хранитель
Шрифт:
– Нет. Так, покидали. Поигрались. Дело хотели повесить, я не дала.
Поджимает губы, а я осторожно волосы ее убираю и расстегиваю кофту, поднимаю футболку, на что Фенек отшатывается и смотрит своими большими кошачьими глазами.
– Ты что? Не трогай!
– Мне надо тебя осмотреть!
– Не надо! Дай какую-нибудь таблетку, и я пошла. Нормально все.
– Фенек, у тебя может быть внутреннее кровотечение, они били тебя в живот?
– Да. Разок один дал, когда укусила его за руку. Отвратный жирдяй!
– К чему ты привыкла?
– Они меня человеком не считают. И ты тоже. Не смотри так на меня.
– Как так?
– Как мусор.
Затихаю, заклеиваю ее рану, обрабатываю ссадины на плече и запястье.
– Вот, дома будешь наносить. Станет хуже, будет тошнить или кружиться голова – скорую вызывай.
– Они меня уже все знают. Не приедут, но спасибо! Ты такой добрый, я первый раз такого вижу!
– Не тыкай мне.
– Извини-те.
Улыбается. Очаровательно, нежно, так красиво. Почему она этим занимается, почему вообще ведет такую жизнь?
– Сколько тебе лет?
– Двадцать, а тебе?
– Неважно.
– Мне важно. Так сколько?
– Тридцать три.
– Возраст Христа.
– Откуда знаешь?
– Мама в детстве что-то читала. Запомнила.
– А где сейчас родители?
– Померли давно.
– Ясно. Ну все, иди, Фенек.
Она встает, поправляет одежду, а после достает из кармана несколько купюр и кладет мне на кушетку.
– Спасибо, дядя доктор.
– Не за что. Убери деньги. Они не нужны.
– Ты что, святой?
– Нет, я врач. Иди отсюда.
Киваю на дверь, и она уходит. До утра дежурство проходит тихо, но, выйдя в коридор, я снова вижу эту лису, и, кажется, никуда она не уходила.
– Что ты здесь делаешь?
– Отдыхаю.
– Иди отдыхай в другом месте!
– А можно пойти с тобой?
– Куда со мной?
– К тебе домой.
– С ума сошла? Нет, конечно!
– Почему? Я хорошая хозяйка, честно.
Хлопает ресницами, а я на время смотрю. Я спать хочу, я устал, и вообще, мне нужен детокс от больницы.
– Фенек, иди отсюда, пока снова не вызвал ментов.
Пугалка действует, девчонка опускает голову и смывается. Я надеюсь ее больше никогда не увидеть.
***
Я выспался, поел и снова чувствую себя человеком. Включаю телевизор, какой-то боевик, но мне, честно говоря, все равно что. У меня выходной, и я хочу пожить. Один в этой квартире, хотя когда-то здесь жила моя семья. Отец, мать и брат. Это было давно, и по должности мне не положено быть сентиментальным.
Я уже дремлю на диване, когда слышу какой-то звук с улицы. Он повторяется, и я выглядываю во двор, чтобы увидеть там ее. Это Фенек, и она швыряет камушки мне в окно.
– Ты офонарела?! Какого дьявола ты здесь делаешь?!
– Я шла за тобой.
– На фига?
– Мне ночевать негде. Можно
– Нет! Давай проваливай!
Закрываю окно, опускаю шторы, а она не унимается. Бросает камушки снова и снова, а после затихает. Я уж было думаю: ушла, но нет. Выглядываю в окно. Вижу: сидит на лавке прямо под моим окном.
Сейчас все себе к чертям отморозит. А мне есть до этого дело? Нет. Но она ведь потом ко мне же и припрется снова со своими болячками!Сидит и не двигается. Скрючилась в три погибели, руки засунула в куртку. А на дворе минус пять, на секундочку, ноябрь, и он, сучара, холодный.
Зачем мне это? Ну а как я могу не помочь человеку? Она ведь тоже человек, хоть и лиса. Фенек.
Глубокий вдох, открываю окно, на улице ночь, все твари повылазили.
– Эй! Эй, ты слышишь? Фенек!
Она оборачивается, с головы спадает капюшон.
– Что?
– Иди сюда. Входи. Пятая квартира.
Дважды приглашать не приходится. Быстро вскочив с лавки, Фенек мигом проскальзывает в мой подъезд.
Глава 4
– Какая у тебя красивая квартира! Как царь живешь.
– Обычная. Раздевайся и иди мыть руки в ванную.
– Ага. Спасибо.
Иду на кухню, ставлю чайник, достаю из холодильника еду. Я не люблю готовить, да и для одного много не надо, но раз уж гостья у меня – побуду человеком.
– Голодная?
– Да.
– Садись. Куртку сними.
– А можно душ у тебя принять? У вас?
– Не наглей.
– Я замерзла очень.
Лечить ее перемерзание или просто дать сходить в душ? Я же не мать Тереза, почему все думают иначе?
– Да, иди. Полотенце чистое на полке.
– Ага.
Она моется минут двадцать, я уже две чашки кофе успеваю в себя влить.
– Ты там утопилась?
– Нет, я уже все. Волосы сушила. Если не высушу, они потом лезут во все стороны.
Она выходит из ванной, и я маленько офигеваю. Никакой бродяжки нет, отмылась реально, и предо мной стоит девушка. Красивая, фигуристая, с влажными вьющимися волосами. Мордашка и правда как у лисы, вытянутая, красивая, глаза сверкают, и она в одном только полотенце.
– Что?
– Ничего. Сейчас тебе футболку дам.
Оказываемся на кухне, она тут же начинает есть. Быстро, торопливо улепетывает целую тарелку овсянки с сыром и яйцом.
Становится не по себе. Она голодная.
– На, возьми еще.
– Спасибо. Держи.
Вытаскивает деньги из кармана куртки, протягивает мне.
– Это за еду.
– Убери. Воровать нехорошо, знаешь?
– Да. Ну так я не для себя.
– Маленькие дети дома?
– Ну почти. Я младшим помогаю. Детвора еще безрукие, а есть хотят. С одной ходки особо не разгуляешься, а есть все хотят. Помогаю как могу.