Ангел-хранитель
Шрифт:
Мальчик резко остановился, показывая назад. Они как раз поднялись на пригорок, и отсюда хорошо была видна рыцарская башня. Луна уходила в тучи, но они успели увидеть перед башней светлый силуэт.
– Первый призрак! – воскликнул мальчик.
И в то же мгновение небо располосовала гигантская, невиданная молния. Она озарила все вокруг электрическим светом, и в этом свете Алена с Лодей увидели: призрак поднял руку и выстрелил в сторону башни – ярко блеснула из его руки короткая вспышка. Но звука выстрела они не услышали, потому что их почти сбил
– Бежим! – закричала девушка, прижимая мальчика к себе. – Сейчас хлынет ливень!
И они без оглядки помчались к флигелю.
24
Викентий Павлович прискакал в «Бородинку» в самом начале пятого – только-только начало светать. И хотя он подъехал с задней калитки, к конюшне, в предутренней тишине стук копыт был слышен. Люся, чутко спавшая всю ночь, сразу же вышла на веранду. Он взбежал к ней по деревянным ступенькам – веселый, энергичный и, на удивление, сухой. Сапоги и брюки были немного грязны, но и только.
– Ты не попал под ливень? – удивилась она, обнимая мужа.
Дождь хлынул лишь под утро, лил недолго – меньше часа, – но очень мощно. Первый настоящий грозовой ливень за весь август. А Викентий уехал в ночное еще с вечера.
– Конечно же, попал, – ответил он, легонько целуя жену в губы. – Хотел вернуться к полуночи, но началась гроза, и ребята не пустили. Говорят: «Опасно, молнии одиноких путников любят». Вот и остался, а потом дождь пошел – просто водопад какой-то! Но зато какое завораживающее зрелище: молнии во все небо, потоки воды!
– Как же ты уцелел? – Она тронула его куртку.
– Отсиделись с ребятами в шалаше. Немного, конечно, промокли, но потом у костра быстро высушились.
Обнявшись, они зашли в комнату.
– Я немного посплю, – сказал он. – Но через три часа ты меня разбуди. Надо будет съездить в «Замок», кое-что разузнать, кое о чем спросить.
Людмиле тоже явно хотелось о чем-то спросить, но она сдержалась. Давно уже поняла: раз Викентий молчит, значит, еще не время для вопросов. Потом расскажет все сам… Если захочет.
В «Замок» Петрусенко поехал в двуколке, взял за кучера Максима. Как ни странно, но за три часа он хорошо отдохнул. И теперь, рассслабившись, дышал глубоко, с наслаждением. От земли поднимался теплый пар – солнце быстро вытягивало ночную влагу. Но деревья и травы уже успели напитаться дождевой водой, ожили и как будто даже вернули себе весенние яркие цвета… Когда двуколка выкатила на последний поворот к имению Берестовых, Викентий Павлович наклонился к Максиму.
– Я дам тебе небольшое поручение. Выполнишь? – попросил он. – Будешь ждать меня, общаться со слугами, так внимательно слушай все их разговоры. Может, кто-нибудь что-то особенно интересное расскажет – не пропусти… Ночь сегодня была тревожная, грозовая, а по «Замку», говорят, призрак ходит. Они, призраки, такие ночи особенно любят.
– Послушаю, – кивнул Максим. – Отчего же…
Но ни одному, ни другому из них не пришлось
Как только двуколка остановилась у парадного крыльца и Викентий Павлович спрыгнул с подножки, со стороны сада раздался крик, и вскоре из-за ближних деревьев выбежал человек. Это был незнакомый мужик, по виду крестьянин, он размахивал руками и громко причитал:
– Убиенный, насмерть убиенный! А крови-то, крови! Лежит в том доме, что у реки!
Рукой он показывал через сад, в ту сторону, где, как знал Петрусенко, находится рыцарская башня.
Петрусенко мнговенно подобрался, сосредоточился. Сейчас во дворе, кроме него, никого не было. Он кивнул Максиму:
– Поднимись в дом, скажи хозяйке: явно что-то случилось, пусть быстро выйдет.
Сам же стал расспрашивать крестьянина. Оказалось, что еще вчера посыльный от госпожи Коробовой нанял в Енино нескольких мужиков с подводами возить гальку с берега реки и засыпать яму в саду. Вот они и приехали сегодня утром к реке, и пока остальные грузили на подводы камни, он на минутку решил сбегать посмотреть на башню – очень любопытно было! И увидел там мертвое тело – у самого входа.
– Постой! – Голос у Петрусенко стал жестким и тревожным. – Чье тело? Взрослого человека?
– Понятное дело, взрослого! – Мужик казался необычайно удивлен вопросом. – Не дитенка же?
Викентий Павлович невольно улыбнулся. Несмотря ни на что, он испытал настоящее облегчение.
– И какой из себя этот человек?
– Так господин какой-то. А лица я не видал.
– Не разглядел?
– Так он лицом вниз лежит, – объяснил рассказчик. – Я трогать не стал, побежал к реке, нашим сказал, а потом сюда…
Стремительно распахнулась дверь, и на крыльцо вышла госпожа Коробова. Лицо ее было хмурым и неприветливым. А еще – словно постаревшим, осунувшимся. Она решительно подошла, сухо поздоровалась с Петрусенко и уставилась на явно оробевшего мужика. Вместо него Викентий Павлович быстро повторил услышанное, спросил:
– Кто бы это мог быть?
Тамила Борисовна пожала плечами. Петрусенко показалось, что ей очень хочется спросить: «А вы-то зачем опять пожаловали в «Замок»?» Но не спросила, наоборот – голос у нее смягчился, в нем явно проступала усталость.
– Не могу представить, – ответила она ему. – Скорее всего, кто-то совершенно посторонний.
Викентий Павлович глянул на окна второго этажа.
– А что князь Всеволод? Неужели еще спит?
– Ему не надо об этом знать, тем более – видеть! – опять резко ответила Коробова. И добавила, словно вновь извинялась за свою резкость: – У нас была неспокойная ночь, у всех нервы в напряжении…
Викентий Павлович это заметил. Коробову, казалось, качает, как на волнах: то вверх – к нервному взрыву, то вниз – к желанию успокоиться, взять себя в руки.