Ангел и фляга
Шрифт:
даже в голову не приходит, что можно было обращаться к сознательности пациента (потому как и на самом деле — нельзя). но нужно было предусмотреть защиту от его желания всё испортить.
вывод для себя: правила, правила и еще раз правила. правила должны быть такими, как будто все пациенты — законченные уроды, которые в каждом отдельном случае стремятся испортить всё, до чего могут дотянуться. только если такие правила соблюдаются, можно будет позволить себя роскошь относиться к ним с легкостью и приятностью».
Полагаю, данная запись даёт ясное представление об отношении Лурье ко всем, кому он оказывал помощь. Из песни слов не выкинешь – не знаю, как у
Дата: 27 октября 2003 года.
Тема сообщения: «Суицидальное»
«у нас есть такая – survivor_kat. конечно, она очень плохая (весьма трудный случай), но — хорошая. попытаемся из нее сделать первый опытный образец среднего медицинского персонала, специально выдрессированного на суицидальный контингент. в ноябре отправляем ее на историческую родину (Украину), а в декабре — в бой с новыми силами! эта самая survivor_kat — еще один случай, когда я ни фига не хочу сдаваться. а хочу получить себе нормального ребенка, да еще и суицидально полезного».
Поясняю. Пользователь системы «Live Journal» survivor-kat – та самая Екатерина Черкова, труп которой вместе с трупом Дмитрия Ромкина случайно обнаружили ближе к лету, после их исчезновения в январе 2004 года. Ключевая фраза: «первый опытный образец среднего медицинского персонала, специально выдрессированного на суицидальный контингент».
Дата: 16 октября 2003 года.
Тема сообщения: «Animal Farm»
«наш придурок нашелся в больнице с отравлением. его подобрали на улице, нажравшегося таблеток. правда, он успел куда-то уйти из Рощино, поэтому рощинская “скорая” задействована не была, и его привезли в другую больницу Ленобласти, от Рощино не особенно далеко. мне только что звонил незнакомый человек, отец его соседа по палате, которому наш подопечный дал мой телефон и попросил позвонить. я буду настаивать на повторной госпитализации в психбольницу. Благодаря зафиксированной суицидальной попытке, это можно будет сделать даже в принудительном порядке».
Это последняя запись Дмитрия Ромкина, оставленная им на форуме сайта «Маленький чуланчик на заднем дворе», за три месяца до смерти. К сожалению, сам сайт и его форум, как и портал «Mysuicide», более не существуют в сети. Подлинность данной записи не сможет установить ни одна спецслужба. Поэтому тем, кто будет это читать, остаётся либо поверить мне на слово, либо не поверить.
Дата: 24 октября 2003 года
Тема сообщения: Центр
«Алиса, ты говорила а как же твоя свобода. и еще много. а никак.
Центр - кукольный домик имени о.Григория и, может, Андрея. А мы все там я, Кэт, Алекс… на ниточках болтаемся
Как дни там проходят?…
Ну для кого-как.
Алекс мотается с рощино да в город. играется на компьютере. иногда готовит есть.
Валерия с утра едет на работу. Возвращается вечером. Дальше я ее не слышу. чего-то там ходит с кем-то разговаривает.
Кэт лежит на кровати целыми днями… особенно когда бывает нечего курить. иногда выползает перекусить.
Я? Сижу… курю… лежу. похожу
до реки. открою книжку, гляну, и тут же откину в дальний угол, доставая новую сигарету. все надоело.
очень всё напоминает…. морг»
Три записи, предположительно, созданные Лурье, за исключением четвёртой – скорее всего, не выдумка, не подделка или подтасовка. Их выудил из-под «замков» человек, которому можно доверять. А проверить это можно легко, достаточно будет лишь запроса соответствующей службы к
С самого детства меня учили: «Не убий». Читая эти обрывки, зная, какую колоссальную боль испытали родители Каниса и Кэт (не говоря уже о том, что эти цитаты могли попасть в их поле зрения), зная, что именно значили их смерти для Алисы Исаевой – понимаю, что смог бы пустить пулю в лоб этого «батюшки» без лишних колебаний. И вот тогда мне становится по-настоящему страшно. Страшно за себя.
– 2 -
***
Пять человек – это немного. Но они оказались единственными, кто не побоялся говорить со мной о том, что пережили и то, что думали. В очередной раз перебирая пачку писем, от них полученных, я не нахожу в них ни одного положительного отклика на «благородное дело» Вадима Лурье. В разговорах с ними всплывали различные штрихи к портрету этого человека, к его делам. Конечно, маловато для того, чтобы картина стала полной – но даже по этим обрывкам мне становилось ясно, что человеком его назвать можно только с биологической точки зрения.
К сентябрю 2005 года я уже обладал какими-то данными – не полными и точными, но такими, которые давали путь к ним. Поскольку копание в таких вещах – не моя компетенция, а соответствующих служб, мне оставалось только передать туда материал, что я и сделал. Благо, что знакомства и связи позволяли мне сделать такой ход. Причём, всё достаточно банально: в случае, если я был неправ в своих оценках, в силу того, что новые знакомые слегка исказили данные – у знакомых в спецслужбах достаточно средств и мозгов, чтобы не подставить Лурье под удар. Если я оказался прав – что ж, жизнь штука полосатая. Накосячил – разгребай.
После того, как материал был отправлен по назначению, я, наконец, успокоился, поскольку сделал всё, что мог. Дальше пусть действуют профессионалы. При условии, что добытые мной данные верны, что люди не побоятся выступить свидетелями по этому делу – если вдруг по какой-то случайности оно вновь возобновится. А такая вероятность существует, поскольку срок давности уголовного дела, под которое сама собой напрашивается статья №293 УК РФ («Халатность», часть вторая), равен шести годам. С момента смерти Екатерины Черковой и Дмитрия Ромкина прошло три с небольшим года.
***
Активные поиски информации по Рощинскому делу я начал примерно летом 2005 года. Раздобыв кое-какие материалы, передав их «куда нужно», через некоторое время с удивлением обнаружил, что дело «заглохло». Некоторое время я пытался узнать, как оно протекает – но на мои звонки и вопросы «нужные люди» отвечали односложно: «Дело находится в разработке». Это, конечно, повод для того, чтобы больше не возвращаться к событиям трёхлетней давности. И с другой стороны, даже если «иеромонах отец Григорий» действительно «накосячил», мера наказания, применённая по отношению к нему, не воскресит людей. Так что мне оставалось только одно – успокоиться и продолжать спокойно жить дальше, время от времени отсылая всем, кого заинтересовали некоторые аспекты деятельности Вадима Мироновича, материалы по электронной почте – исключая, конечно же, свою личную переписку.