Angel или когда падает Небо
Шрифт:
— Не корите себя, — улыбнулась девушка. — В этом нет ничего такого.
Монашек заметно повеселел.
— Пройдемте, — позвал он. — Я отведу вас к отцу-настоятелю. Он сейчас на улице, в храмовом саду, молится. Он всегда молится в этот час, но я думаю, он будет рад гостям. Пройдемте.
И монашек повел Катю и Макса по центральному залу мимо расписных стен и бесчисленного количества икон, мимо рядов старых деревянных лавок для прихожан и горящих подсвечников, источающих запах воска и ладана. Он провел их к задним вратам храма и вывел во двор.
Двор
"Наверное, много труда они вложили в этот сад, — подумала Катя. — Ведь не легко безжизненную гору превратить в цветущий сад… Здесь наверное так хорошо летом или в конце весны".
Монашек повел их по бережно выложенной камнем дорожке, ведущей вглубь сада. И вскоре они увидели возвышающийся из земли каменный крест. Возле креста, преклонив колени, молился старый монах. Поодаль от него, спиной к ним молился и еще один человек. Монашеское одеяние его, когда-то черное сейчас больше напоминало лохмотья.
"Будто пришел издалека, — почему-то подумала Катя. — Как мы, только пешком".
Старый монах поднялся и повернулся к пришедшим:
— Приветствую вас, гости. Я отец Никодим настоятель этого монастыря.
— Мы тоже приветствуем вас, отец-настоятель, — молвила Катя. — Мы гости издалека. И мы пришли, чтобы повидать это место и поговорить с вами. И если нам будет позволено, мы бы хотели остаться здесь… ненадолго.
— Благое дело, повидать это место, если вы пришли с миром, — ответил настоятель. — Вам будет позволено остаться у нас…
— У матушки Серафимы пустует комната, — сказал молодой монах. — Мне кажется, она была бы рада постояльцам… Ой, покорнейше прощу прощения, что перебил…
— Перебил, Петр, но правду глаголешь, — произнес настоятель. — Так что сопроводить наших гостей к матушке Серафиме предстоит тебе. — Затем отец Никодим вновь перевел взгляд на Катю и Макса. — Гости, я вижу, вы устали с дороги, да и солнце уже клонится к закату, вам надо выспаться и отдохнуть. А завтра приходите на вечернюю молитву, после нее и поговорим.
— Хорошо, отец-настоятель… Спасибо, отец-настоятель… — только и смогла вымолвить Катя.
Старый монах кивнул и, развернувшись к кресту, вновь опустился на колени, давая тем самым понять, что разговор окончен.
— Пойдемте, — заговорил Петр. — Я отведу вас к матушке Серафиме.
Когда они отошли от каменного креста уже далеко Макс сказал:
— Какой-то он неразговорчивый, этот ваш отец-настоятель. Наверное, он мог уделить нам и больше времени.
— Отец-настоятель предпочитает говорить либо на проповедях, либо только по делу, считая, что лучше проводить время в молитвах, чем в праздных беседах, — сказал Петр.
Макс хотел что-то возразить,
— Ясно, — только и пробормотал парень.
Большой черный вертолет с двумя поднимающими винтами стоял посреди пустыни. Вокруг вертолета был разбит временный лагерь. Несколько комфортных палаток, какие-то ящики, столы, приборы.
Сейчас шел день, и большинство Темных Апостолов отдыхало в палатках, лишь немногочисленные слуги, которых владыки взяли с собой в этот поход, постоянно работали. А по ночам Апостолы облачались в темные мантии, брали черные посохи и уходили в пустыню на совет. О чем они совещались?.. Кажется майор Тимофеев, нет некогда майор Тимофеев, а теперь просто Артем догадывался об этом. Но так ли важно это для него было? Да, теперь Артем знал многое.
Иногда по вечерам, когда в этой пустыне было по-настоящему холодно, Аид подходил к Артему и начинал говорить с ним. Вернее, чернокожий предпочитал рассказывать и любил когда его слушают. Аид поведал бывшему майору почти обо всем, он рассказал ему о том, кто этот загадочный человек в черном и какова его цель; он рассказал ему о древнем пророчестве и о истории своего ордена; и многих других тайнах и загадках этого мира, о том, что Артем раньше даже и представить себе не мог.
Иногда, когда рассказ чернокожего владыки затягивался, и на пустыню опускался ночной холод, Аид делал взмах посохом и создавал пламя, будто из милости, перед озябшим Артемом. Магический черный посох являлся символом могущества каждого апостола, Аид поведал Артему и это. Чернокожий гордился посохом и часто демонстрировал его темную силу перед покорным слушателем.
Только вот зачем Аид рассказывал ему все это? Ответа на этот вопрос Артем не знал, как и того, зачем эти проклятые апостолы тащили его с собой.
"Наверное, я просто забавляю проклятого чернокожего ублюдка, — думал Артем. — Ему нравиться потешаться надо мной, видеть мой страх и отчаянье. Их орден тысячелетиями был окутан тайной и о его существовании не знал никто. Теперь же, когда они вышли из тени и осуществили свою миссию, Аиду хочется, чтобы хоть кто-то узнал о их заслугах. Наверное, он просто тешит свое самолюбие, рассказывая мне все это. А еще эта сволочь забавляется, видя мое отчаянье".
Но все это было уже неважно. Страх, который испытывал Артем, когда узнал о том, кто такой Черный Человек уже прошел. На место первоначального страха сначала пришло отчаянье, а за ним безразличие. После всего того, что он узнал, смысла в своем дальнейшей существование бывший майор не видел. Какой теперь в нем мог быть смысл, если мир стоял на пороге величайшей катастрофы, по сравнению с которой все катаклизмы и мировые войны покажутся лишь детской забавой.
Артем вздохнул. В пустыне снова поднимался ветер, несший с собой песок и сухую землю. Артем поднял глаза и увидел черного ворона, севшего на винт вертолета. Ворон с интересом посмотрел на Артема и пронзительно каркнул.