Ангел из авоськи

Васильева Ксения

Села с чашкой кофе у террасы и, вспомнив весь их — ей показалось — такой короткий вечер, не могла себе представить, что он был. Что она сидела рядом с Максом и они разговаривали, и потом он поцеловал ей руку и сказал те слова: «Ты — моя»… Это значит, что он станет добиваться, чтобы она стала его любовницей? Наверное, так. Но это невозможно! Тинка говорила, что он сразу же бросает ту, с которой переспит. Значит, бросит и ее. Но она не позволит, не позволит! «Чего ты не позволишь, балда? — спросила она себя. — Молчи уж,

коль ума Бог не дал».

Ей стало страшно. А вдруг он ворвется сейчас к ней?.. Странный, ниоткуда взявшийся страх все полз и полз по телу. Завтра главная сцена, а она, кроме каких-то не очень четких замечаний Матвеича, не слышала ничего.

Улита сказала ей:

— Не пытайся играть. Это не твое. Действуй так, как тебе подскажет сердце и все будет хорошо.

Ее охватил ужас. Она ничего не сумеет! И страшно, что именно сцену гибели будут снимать первой! Если бы потом, она сумела бы приноровиться к обстановке, к Максу… А так сразу?

От кофе лучше не стало. И никого рядом… Конечно, Макс придет сразу, стоит позвать. Но станет ли от этого лучше? Она не привыкла жить одна. Не надо было ей никуда тащиться! И бабушка говорила: «Не езжай, Аленушка, ну их! Без кино жила и проживешь. Мало что там будет, ведь ты такая неприспособленная. Все за тобой я да я… Артисты — люди фальшивые».

Алена вдруг решила пойти к Ангелу. Пусть они даже резко поговорят обо всем, и о Максе тоже! Но снова смогут дружить, а то сейчас у них странные, чисто деловые отношения. И Ангел исчезает, как только заканчивается работа.

И она отправилась к Ангелу, хотя было уже начало второго.

Ангел сидела на галерее, куда выходила ее комната, курила и думала об Алене и Максе. Как это у них моментально получилось? Она не успела глазом моргнуть, как Максик готов был упасть на колени. Пред кем? Перед Аленой! Аленой Новожиловой из города Славинска, самой некрасивой девчонкой из класса, что — класса! Школы!

Вот так, дорогой Ангел. А все ты со своими закидонами! Он же приехал к тебе! Он приехал к мальчику, но явно с чем-то в подсознании… И захотел девочку, тебя! А ты решила, что теперь полный порядок, и можно финтить, как хочешь! Нет, тогда финтить еще было нельзя, а надо было элементарно утерять твою драгоценную девственность… Теперь сиди с ней вдвоем.

Но могло с тобой получиться и иначе, тогда было бы похуже. Но не смертельно! Ну сидела бы она не в апартаментах в Испании, а рыдала бы в Славинске, да, может, еще и беременная! Наплевать, зато… Алена. Никакая, никакая, а вот нате вам!

Кто-то тихо появился на галерее. Ангел вздрогнула. Это еще кто?.. Перед ней стояла Алена!

— Ты чего не спишь? У тебя завтра такой день!

— Не ругай меня, Ангел, — прошептала Алена, — мне одной так плохо, так страшно, можно я с тобой посижу? Спать не хочу совсем.

— Боже мой, да входи же! — воскликнула

Ангел.

Они прошли в спальню.

— Ну что ты? — спросила Ангел, и ей стало жаль эту девчонку, попавшую после своей тихой незаметной жизни в круговорот. Да еще этот сумасшедший Макс! Которому подавай либо немолодую даму, либо вот такого цыпленка!

— Я боюсь, — опять прошептала Алена, и слезы брызнули у нее из глаз. — Я боюсь Макса, потому что знаю, что мы — совсем не пара… И я не знаю, что мне делать!

— Знаешь такое выражение «браки заключаются на небесах». Не нам судить, кто кому нужен. Я не сержусь. В чем ты-то виновата?

Она хотела рассказать, как отказала Максу, но подумала, что окончательно добьет Алену. Вид у той был несчастный. А ей завтра играть!

— Я тебе лично посоветую вот что. Если он очень будет хотеть, ты это поймешь, не отказывай ему! Подумаешь, ценность какая — невинность! Смешно! Все равно когда-то надо становиться женщиной, этого не избежать, так лучше, чтобы это сделал Макс, а не какой-нибудь…

«Была бы ты так же умна тогда, на травяном пригорке! Цены бы тебе не было», — думала с горечью Ангел. Алене же она говорила честно то, что думала. Та впитывала каждое слово.

— Что, я неверно говорю?

— Верно, — согласилась Алена, — я сама так подумала и так решила… А там что будет, то и будет! — И слезы снова полились у нее из глаз.

Ангел приобняла ее, и Алена прошептала:

— Мы будем с тобой дружить все равно? Пожалуйста…

— Конечно, дурочка, — ответила Ангел, чувствуя себя на порядок старше этой пичуги.

Как она этого не замечала? Алена казалась ей холодной, рассудительной и даже надменной. Конечно, с бабушкой в родной квартире, и больше никого! Вот тебе и рассудительность!

Они еще немного поболтали, порадовались, что попали в Испанию, и Ангел прогнала Алену спать. Та покорно ушла и, как ни странно, заснула быстро.

И еще один вечер, в это же время, у Дагмар.

Дагмар поставила на столик бутылочку мартини и сказала:

— А теперь давай поговорим. Скажи, это я спрашиваю сразу, потому что потом забуду. Куда подевался этот прощелыга Андрэ?

Улита пожала плечами и рассказала о сгоревшем доме и документах, которые потом оказались у нее на столе…

— Думаю, он жив. Андрэ не из тех людей, кто лишает сам себя жизни, он слишком большой жизнелюб!

Дагмар усмехнулась, закурила и сказала:

— Но каков бы он ни был, я ему вечно благодарна, что он сохранил тебя. Если бы не он, тебя давно уже не было бы… Это я поняла. Вокруг меня все время сновали какие-то темные личности, пока отец не увез меня в Швецию. Он умер, и я вернулась сюда.

Дагмар бросила на Улиту острый взгляд:

— А ведь ты так и не считаешь меня своей матерью? Ты что, не веришь в это?