Ангел из пробирки
Шрифт:
— Где МакКормак?! Я хочу его видеть и с ним говорить!
Феликс усмехнулся и одним движением переключил камеры. Собеседником министра стал заключённый в медикап Айра.
Кажется, Даниэль Ставицкий этого не ожидал. Для него МакКормак был чем-то вроде железного коня, который вечно скачет и есть не просит, а беспомощный, больной вид старого шпиона привёл министра в замешательство. Он долго смотрел ай ре прямо в глаза, а затем спросил:
— Почему ты не выполнил наш уговор? Почему станция цела и невредима?
— А ты бы хотел сделать из меня убийцу и самоубийцу
— Ты понимаешь, что этим губишь себя и меня, Айра?! — воскликнул министр и вдруг похолодел. До него дошло, что, несмотря на то, что канал защищённый, на том конце могут записывать их разговор. А если он дойдёт до журналистов… Лучше об этом не думать.
МакКормак по лицу догадался, о чём размышляет внезапно замолчавший министр.
— Что, Даниэль, страшно? — спросил он с усмешкой, — Это ты готов был всех загубить, лишь бы вылезти сухим из воды. Ну и ешь, что наварил. А я тут познакомился со своими клонами. Классные ребята. Наверное, признаю их как своих детей. И кстати, тут есть целых три парня, между которыми можно будет разделить наследство Кричевски. Судя по формулировке, он так и планировал.
— О чём вообще речь?! О каком наследстве?! Они клоны! — воскликнул министр, — Мы дали тебе разрешение на продолжение эксперимента только из-за новой угрозы, ты знаешь какой. А так они не имеют никаких прав! Ты не можешь их признать и они не могут наследовать. Они не люди! Таков закон!
— Если закон так несправедлив, — вставила слово Линда, — его пора изменить. Они люди получше многих.
Гели с замиранием сердца слушала и смотрела. Она отлично понимала, что все эти переговоры на нынешнем этапе — просто способ потянуть время, пока не будут готовы материалы для показа по телевидению. Министр не может уничтожить станцию прямо сейчас, от этого мальчики их уберегли. Но кто помешает ему прислать сюда тяжело вооружённую эскадру, против которой всё оружие Василисы не поможет? Значит, следующий шаг за ними и его нужно сделать как можно скорее. Их спасёт только самая широкая огласка.
Линда при поддержке МаККормака бодалась с министром часа два, после чего Даниэль Ставицкий просто отключился, не найдя никаких аргументов, способных заткнуть ушлую дамочку. Она требовала разбирательства в Конгрессе, пусть и закрытого, и легализации если не клонирования, то самих клонов. На таких условиях обещала вернуть станцию законному владельцу, если оный найдётся и предъявит свои права, а также намекала, что не будет подавать иск и требовать компенсации за перенесённые страдания.
Всё это было не так плохо, даже совсем хорошо, и Ставицкий бы согласился, если бы не одно “но”. Раньше надо было начинать, раньше! А теперь информация
Кроме того Ставицкого смущало, что он не знает, кто стоит за спиной уважаемой госпожи Херманы. Адвокат всегда кого-то представляет и очень редко действует в собственных интересах. Хотя о чем он?! Любой адвокат всегда и исключительно блюдёт личную выгоду, а уж интересы клиентов — как получится. Но тут явно всё совпало: и прелестная Линда, и её доверители пекутся об одном и том же. Хотят легализовать клонов. Бедный Даниэль плохо себе представлял каких именно и в душе ругался на помощников, которые не подготовили ему исчерпывающую информацию по этому вопросу.
Так что, стоило ему прервать сеанс связи, как все они получили втык и побежали подбирать данные, которые помогли бы их начальнику пристойно выглядеть на грядущем совете министров.
Потому что был ещё один момент, который мешал Ставицкому договориться с Линдой. У него на это просто не хватало полномочий. Пришлось сразу по окончании разговора созывать совет министров на тайное заседание. Хорошо хоть не всех, а только силовиков и премьера. Правда, премьер от себя добавил министра по развитию территорий и министра по науке, мотивируя тем, что эти двое разбираются в вопросах клонирования, и отодвинул их встречу почти на сутки.
Ага, решил сам выяснить, в чём дело, а не позориться перед остальными, хлопая в удивлении глазами. Даниэль пытался уговорить его не тянуть, понимая, что промедление смерти подобно, но старый хрен упёрся, а объяснить, почему нельзя тормозить, человеку, не владеющему ситуацией, оказалось невозможным.
После разговора с министром Линда без сил откинулась на спинку кресла и попросила принести ей воды. Феликс, который безо всяких напоминаний уже поил Айру, дал и ей бутылочку. Она устало рассмеялась.
— Ничего мы пока не выиграли, кроме времени на подготовку. Гелена, не в службу а в дружбу, посмотри, чем там наши киношники занимаются, и выясни, когда у них будет хоть что-то готово. А затем надо будет связаться с парочкой телекомпаний и предложить им эксклюзивный материал.
— Ты имеешь в виду наш фильм? Линда, он не будет эксклюзивным, если его покажут по всем каналам, — заметила Гели.
— Нет, — потянулась она как кошка, — Я имею в виду наши интервью. Дадим каждая интервью какой-нибудь студии, расскажем наши истории. Разве ты не знаешь, что телевизор — изобретение для женщин? Они смотрят, они сочувствуют, они плачут, а потом они же голосуют и заставляют голосовать мужей. Так что нажмём на эту кнопочку и при плебисците большинство нам гарантировано.