Ангел Кумус(из сборника"Алые паруса для бабушки Ассоль")
Шрифт:
Случаи смертей от укуса ядовитых насекомых или змей в Москве (шестьдесят два за последние десять месяцев) расследовал отдел Службы безопасности, поскольку основой расследования являлось определение путей контрабандного ввоза в страну этих самых насекомых и змей. В других городах этим занималась Комиссия по экологии, от этой информации Ева впала в состояние легкого транса. Комиссия по экологии и отдел номер триста два СБ иногда обменивались информацией, которая анализировалась в третьем ведомстве – Аналитическом центре отдела аномальных явлений, где результаты анализов и оседали в архивах, никогда не доходя ни до отдела триста два, ни до Комиссии по экологии.
Минут пять Еве хватило,
Выбрав по наитию из указанных трех представителей трех ведомств женщину – капитана СБ Зою Федан, Ева записала телефоны отдела триста два, вручила девушке-оператору шоколадку, попрощалась, и по дороге к выходу, в коридоре Архива позвонила капитану Федан, пригласив ее на обед.
Маленькая черноволосая женщина долго и придирчиво рассматривала документы Евы, начав с разрешения на ношение оружия. Она выбрала пивной бар, где подавали устриц и дорогущих лобстеров, Ева была здесь впервые, поначалу удивилась выбору капитана Службы Безопасности, но потом оценила еду и уютные закрытые кабинки.
– А что, продаваться, так дорого! – Зоя раскрывала устриц, на руках ее были кожаные перчатки – нож иногда соскальзывал, и Еву эта естественная предусмотрительность удивила больше, чем кастет и метательные звездочки, вывалившиеся из сумочки капитана при поиске зажигалки.
– Ну что тут можно выбрать для частного сыщика, – Зоя втягивала в себя устрицу, громко и вкусно, – адвокат приехал из Индии два года назад и уже успел поставить в интересное положение одну из своих, так называемых, учениц. Их у него две. Отпевальщица – тетка с двумя высшими образованиями и тремя иностранными языками. На занятиях в клубе учатся правильно дышать, петь, видеть третьим глазом, слышать внутренностями. Я отходила две недели. Когда заметила, что разговариваю со своей антипригарной сковородой, и на «вы», бросила.
– Скажи лучше, что у тебя в отчете, – предложила Ева.
– В отчете. Такой компьютерной высокотехнологической базы, как в этом клубе, я не видела нигде. У них самые современный средства связи, Интернет по всему свету, лучшие операторы и сильнейшие процессоры. И чем, ты думаешь, они на всех этих железках занимаются? Не поверишь. Просчитывают гороскопы. За бешеные деньги, сдав кровь и указав дату и место своего рождения, через три дня ты узнаешь сетку пересечения своих возможных звездных отклонений.
– Что это такое? – не поняла Ева.
– Это я так определила в отчете, а у них это называется «звездная пыль судьбы». Отпевальщица объяснит тебе, кто из восьмисот восьмидесяти пяти человек, первожителей на планете, является твоим непосредственным кровным родственником, и как можно это родство употребить, проследив их поколения. А Созерцатель, то есть Дэвид Капа, после шести лекций о бессмертии, точно укажет тебе дату и год твоей жизни, в которые ты должна умереть особым образом, чтобы слегка перемешать звездную пыль твоей судьбы шестьсот шестьдесят шесть лет тому назад и изменить свое предопределение. Вот, например, – Зоя мыла руки в полоскательнице, – если бы я пришла в этот клуб десятью годами раньше, когда мне было шестнадцать лет и четыре месяца, и посадила бы себе на грудь симпатичнейшего черного паука, то сейчас я бы не сидела тут и не крошила молоточком клешню. Я бы, как минимум, ехала на верблюде по пескам, звеня перстнями и воя от тоски. Арабская кровь! А теперь есть только один день в черт-те каком году, когда я могу еще раз попробовать изменить свою судьбу и очнуться после укуса или самосожжения персидской принцессой, а не собакой или кактусом, как
– Подожди. Дата и место рождения – это понятно. А кровь зачем?
– Чтобы высчитать принадлежность твоего генетического кода коду кого-то из тех самых…
– Восьмисот восьмидесяти пяти человек? – продолжила за нее Ева, возбуждаясь.
– Да. Изначально всего существует именно столько. Остальные – вариации их судеб, размноженные обстоятельствами, клонированные временем, либо мервяки. При мне было отказано в приеме в клуб шести человекам, адвокат сказал, что они – куклы, а Отпевальщица шепотом назвала их «мертвяками». Короче, – массовый психоз, отягченый шизоидными проявлениями мании преследования или самоунижения и самоистребления. Но в логике им не откажешь. Вопросы есть?
– Те люди, из почти тысячи первоначальных, они кто?
– Начни перечислять по памяти самые известные имена. Переходи постепенно от древних философов и врачей к последующим по времени первооткрывателям, художникам, воинам, историкам и ученым. Их знают все. Они – это составляющая Вселенной, а Вселенная – это они и всё, что вокруг. Здорово, да? – развела руками Зоя и отодвинула поднос с устрицами подальше. – Остальные – варианты их судеб.
– Ладно. Кто управляет миром по логике этих Слуг Вечности? Грубо говоря, кому поклоняются? Кто Бог?
– Никто. Система самодостаточна. Главная ценность в ней – информация. Люди – бессмертны, поскольку умирая запланированной смертью, продолжаются в животных, растениях минералах, или тут же вселяются во вновь рожденного ребенка. А умирая рассчитано, с целью изменить свою судьбу, никому после этого новой жизнью не мешают, поскольку живут параллельно. Даже я впала на несколько дней в завистливое состояние. Мне объяснили, что в свои пятьдесят шесть, если я доживу, и если захочу умереть рассчитано, я попаду в мир, где у меня будет четверо детей и шестеро внуков. Теперь представь мой азарт и сожаление, ведь здесь я бесплодна. Тот мир, где я многодетная мамаша, уже есть! Он рядом, совсем рядом, только мне пока недоступен. Чтобы я его имела, мне нужно будет вернуться на шестьсот шестьдесят лет назад, и изменить своим появлением что-то там, у моей пра-пра-пра– сто раз пра! Чтобы она тоже сделала шажок в сторону. Очень заманчиво, – Зоя напряженно смотрела на янтарь в высоком бокале, водила пальцем по его краю, у самой пены, и расширенные зрачки ее терялись в черноте радужной оболочки глаз, а колечки волос у виска задевали длинные ресницы.
– Должен быть бог, должен, – не унималась Ева, теряя ощущение реальности.
– Он ребенок, – очнулась Зоя и отпила свое пиво. – Адвокат говорит, что поклоняться ребенку глупо, а просить о чем-то бессмысленно. Он жесток и непредсказуем, как все дети. Но иногда впадает в состояние умиления и любви. И неизвестно, что лучше. Приспособиться под его непредсказуемость и всегда быть готовым к трудностям и несправедливостям судьбы, или ощутить на себе мгновения божьей любви.
– Этот ваш адвокат говорит, как сатана, и выглядит так же, – Ева закинула руки за голову и потянулась. – А кофе здесь варят?
– Ты видела адвоката?
– Да. Представь себе, этот ваш всемогущий Созерцатель пришел в частную фирму по сыску, чтобы найти какого-то мальчика. Смешно.
Они молчат. Молчание убаюкивает.
– Какие у тебя заработки? – интересуется Зоя, когда на стол поставили две чашки с кофе. – Я имею в виду, насколько это хорошо оплачивается, чтобы быть привлекательным время провождением?
– Что – это?
– Мотание по городу, оружие, платная информация, от ворот поворот, если ты не понравилась полицейскому? Обеды, как услуга, презрение служивых и высокомерие заказчиков?