Ангел Кумус(из сборника"Алые паруса для бабушки Ассоль")
Шрифт:
Можно догадаться, куда такие дома деваются. Их жгут. И этот когда-нибудь сожгут, наша Бабушка даже завещание на него не пишет: “хоть бы дожить, говорит, не сгореть, умереть своей смертью”. Мужики жгут. Хотя любой, кому это расскажешь, посмеется. Суеверия, слухи и чепуха, скажет. А в потемках доедет его женщина, которой он для смеха рассказал, до этой станции, пойдет, как сто лет ходила, – и дорогу не спросит. Хорошо еще, если присядет на поваленном дереве.
Вот такая жуткая история.
– Колоссально, – выдыхает Ева, – но для отчета не годится. Неужели ты, такая практичная
– Приехали менты, – сообщает Марина. – Я дверь не закрывала. Хозяйничают. А! Оказывается, их соседи снизу вызвали! Сказали, что я труп в ванной отмачиваю. Сразу прикатили, голубчики! Ты прочувствовала мой особый стиль повествования?
– Прочувствовала.
– Нравится?
– Отпад, – вздыхает Ева. – С ребенком, правда, не очень понятно, я в смысле – от кого он. А так – отпад полный. Ты растешь, журналисточка!
– Слушай, ну какая ты зануда! Я же тебе все подробно описала, с живых слов! Ты что, не веришь этому?
– Я теперь всему на свете верю.
– То-то же! У меня взяли отпечатки пальцев. Это зачем?
– Сравнят с теми, что на бритве.
– Зара-а-азы! А если я ноги, к примеру, брила?!
– Тогда тебе крупно не повезло.
– Ладно. Принесли носилки. Вообще-то я пользуюсь гелем для удаления волос. Пока!
– Марина, – Ева слышит на том конце трубки чужой разговор и повышает голос, – Марина, не пей снотворное.
– Не буду. Я в морг поеду. Они меня подбросят. Потом – в редакцию. «Ужасы деревни Рыжики» – ничего, а? Пусть мой шеф-графоман удавится от зависти.
Подумав, Ева бредет в коридор и берет из кармана в широком кожаном поясе маленькое зеркальце. Она возвращается в спальню, садится на кровать, зажав зеркальце в ладони и закрыв глаза. Потом, решившись, подносит руку к лицу и, досчитав до десяти, открывает глаза. Женщина в ярком кружочке так притягательна, что у Евы захватывает дух. Она прищуривает глаза, и женщина в зеркальце прищуривает. Ева неуверенно улыбается, и женщина улыбается ярко накрашенным ртом. Ева смотрит, не моргая, а ее двойник в ладони вдруг озорно подмигивает.
Положив зеркальце под подушку, Ева сворачивается на боку, обхватив колени руками. Легко и невесомо, завороженная веселыми знакомыми глазами из круглого стеклышка, она вступает в дрему, как в теплую воду парящего на рассвете пруда. И до того, как уснуть, думает, что нужно позвонить в полдень (раньше – бессмысленно, представители богемы к полудню только протирают глаза) знакомому режиссеру не очень приличных фильмов. Она спросит, где его актрисы могут вывести родинку, если, к примеру, она им не нравится, и не встречал ли он темно-коричневую запятую размером с копеечную монетку на щиколотке красивой девушки. А режиссер спросит – «Насколько красивой?», потому что у него свои представления о красоте, он как-то излагал их сорок две минуты в гримерной, в душных запахах пропитанного дезодорантами тел, в устрашающих болванках, обтянутых черным бархатом, отчего парики на них казались чужеродными, в кружевах и скомканных увядающих цветах – Ева мяла головки всех попадающих под руку ненавистных ей роз. Противный мальчишка… Он узнал, что Ева не любит шипастые цветы, и пообещал, что в другой жизни она так полюбит розы в наказание, что будет поедать, как только ей попадутся спелые.
Как всегда, перед самым вступлением в сон, Ева поймала в неизвестных пока для нее странствиях смерти образ отца. Мгновенная, как вспышка упавшей звезды, сказка на ночь:
«Однажды
«Вы позвонили в частную фирму по розыску пропавших мужчин и животных. Оставьте свой телефон…
– Мамочка, возьми трубку! Возьми, я знаю, что ты дома!
– Я дома, – пошатываясь, Ева добрела до телефона и нажала кнопку. – Прекрати называть меня «мамочкой». Сразу предупреждаю, у меня был очень тяжелый день, я только что исхитрилась заснуть.
– Не жалуйся. Ты нашла ее?
– Не могу сказать точно.
– Что это значит – повышает голос Илия.
– Это значит, что попытка удалась только с третьего раза. Мне пришлось залезть по компьютеру в Центральный медицинский архив. Ты, например, знаешь, что у новорожденных родинки, больше трех миллиметров в диаметре, считаются аномалией, как и родимые пятна? – Ева зевает, Илия вбирает в себя ее выдох на том конце трубки. – Я столько аномалий перерыла за шесть часов, что уже не могу смотреть на людей непредвзято. Результат такой: с 1949 по 1995 год родилась одна девочка с такой родинкой, как ты описал. В 1959 году в Москве. И учти, что после 1995 года в этот архив внесены данные только по России. Сколько еще таких родинок потом народилось в независимых республиках ближнего зарубежья, или просто в глухих деревнях, остается только гадать. Соответственно, неизвестно и количество старушек с подобной отметиной.
– Значит, – возбужденно дышит мальчик в трубку, – ей сейчас сорок четыре года?!
– Ты как будто огорчен?
– А может женщина в сорок четыре года родить ребенка?
– Может, – опять зевает Ева, – если у нее не случился ранний климакс. Какого черта вообще?! Приходи, обсудим особенности раннего климакса и твое странное внимание к женщинам с родинками на щиколотке.
– Не приду. Сколько тебе лет?
– Двадцать пять, – улыбается Ева, – но ты знаешь, я не люблю детей.
– Значит, ей было двадцать пять в 1984 году. Так?
– Я в полвторого ночи плохо считаю.
– А ты будешь красивей, чем сейчас?
– Вряд ли, – Ева оглядывает себя голую в зеркальной панели стенки.
– А была красивей раньше?
– Ну, мне иногда казалось, что самая красивая я была в двенадцать лет.
– Двенадцать лет – это мало.
– Смотря для чего.
– Ладно, прощай, – серьезно заявляет мальчик, и Ева улыбается, хотя сердце тревожно стукнуло невпопад.
– Прощай, – отвечает она легко. – Я тебя обидела чем-нибудь?
– Нет, – слышно, что Илия удивился.
– Значит, можно спросить?
– Спрашивай.
– А если эта женщина родилась до сорок девятого года?
– Нет, – подумав, отвечает Илия. – Она здесь, в твоем периоде рождения-смерти. Я это знаю точно. И тому есть подтверждение. Ангел, сшитый Фрибалиусом, чтобы ее охранять. У него голова от одной Венеры, руки от другой, ноги, которые нашел Караваджо, и тело Звездочета. Ангел, конечно, может ошибиться и не найти ее, но это только в том случае, когда женщина сама очень захочет спрятаться.