Ангел особого назначения 2. Серафима
Шрифт:
Натанэль помнил, что сказал Спаситель об этой девочке. Она святая, и ей предстоит множество людей привести к Богу.
А это значит, что ей надо очень многое успеть, и земная ее жизнь будет не очень долгой.
Натанэль молился, оберегал девочку от любой непонятной и нехорошей ситуации, но неприятный холодок не проходил…
Глава 4 Серьезный разговор
Через несколько дней после «дня икс», Натанэль решил, что время пришло.
Семья садилась ужинать. Игнат привычно прочел
– Мамочка, ты только не сердись, – сказала она. – Но раз сегодня постный день, то есть йогурт я не стану.
Лера взглянула на Игната, потом посмотрела на дочку. Та сидела с крепко сжатыми губками и упрямо смотрела на маму, готовясь доказывать, спорить и убеждать родителей, что она уже взрослая, и с этого дня будет соблюдать все посты.
Но ничего никому доказывать не пришлось. Лера молча убрала йогурт в холодильник и спокойно сказала:
– Хорошо, завтра утром поешь.
Серафима, не ожидавшая такой легкой победы, расплылась в улыбке. Двух передних зубов у нее не было, и это делало улыбку настолько обворожительной, что даже Натанэль залюбовался.
Пока Лера убирала со стола грязную посуду, Игнат готовил чай, Серафима внимательно слушала своего Ангела. Выслушав, кивнула головой и сказала:
– Мам, пап, мне нужно кое-что вам рассказать.
Прозвучало это очень серьезно, родители насторожились. Лера разлила по чашкам чай, поставила на стол вазочку с печеньем и сушками и села. Игнат не отрываясь смотрел на свою удивительную дочь.
– Я буду говорить вам то, что станет рассказывать мне мой Ангел. Он сказал, что время пришло, и вам нельзя жить, словно в тумане. Что человек должен полностью осознавать себя и знать свое прошлое. А вы запутались.
Серафима замолчала, глядя на Натанэля, который стоял рядом с ней. Ангел тоже ненадолго умолк, словно давая людям время осмыслить то, что сказала им маленькая озорная девчушка.
Лера и Игнат замерли и, не отрывая взгляд, смотрели на дочь. Мало того, что она сама разговаривает с ангелами, так она еще и им должна что-то рассказать? Это было настолько невероятно, что оба напряглись и выглядели немного испуганными. Какие тайны откроет им их маленькая Конопушка?
Натанэль заговорил. Начал он с самого начала, со своего разговора с Господом и сатанинской паутины.
Серафима, глядя на него, озвучивала вслух то, что слышала от Натанэля. Она не замечала, как родители придвинулись ближе друг к другу, как папа прижал к себе побледневшую маму. Она рассказывала.
Рассказала о бабушке и дедушке, о крыше и снотворном, рассказала о бесах, пицце и об аборте.
Споткнулась на слове «аборт» и замолчала. Посмотрела на родителей.
– Мам, что такое аборт?
Лера, сжавшись в комочек, с ужасом посмотрела сначала
– Ну ма-ам, – продолжала канючить Серафима. – Что это такое?
Все молчали, и люди, и ангелы. Натанэль вспоминал плач-молитву Пресвятой Богородицы. Лера почувствовала аромат свежей зелени и сирени, а Игнат вспомнил визит доставщика пиццы с изумрудными глазами во всех деталях.
И вдруг случилось что-то страшное и непонятное. Серафима схватила со стола две десертных ложки, сложила их крестом и замахнулась этим импровизированным крестом куда-то в угол.
– Уходи! – вскочив, закричала она, – Уходи прочь! Во имя Господа Иисуса Христа!
Натанэль в ужасе обернулся. Он, боевой Ангел-Хранитель, не заметил опасность! Серафима опередила его на какие-то доли секунды, они заметили беса почти одновременно, но так не бывает! Так не должно быть! Ведь Серафима – всего лишь маленький человечек! Но это случилось… Какие же силы даны этому ребенку?… И откуда она знает нужные слова?
Ангелы Леры и Игната выхватили мечи и приготовились к бою.
В углу кухни, на холодильнике, сидел лысый, корявый, весь какой-то изломанный, крупный бес. В лапах он держал окровавленную куклу, у которой уже не хватало обеих ног и одной руки. Из «ран» куклы текла кровь.
– Господи, помоги! – закричала Серафима. – Натанэль!
Бес нагло усмехнулся, отбросил в сторону куклу, спрыгнул с холодильника и шагнул в сторону Серафимы, явно намереваясь проникнуть в чистую душу ребенка.
Натанэль выхватил меч, расправил крылья, загораживая собой малышку, и разрубил наглую тварь пополам. Глаза его при этом так страшно сверкали, что даже Серафима испугалась. Бес с треском и молниями растаял в воздухе.
Братья Натанэля, с мечами в вытянутых руках, стояли на страже своих подопечных – Леры и Игната.
– Никогда! – закричал Натанэль на Серафиму, – Никогда не смей больше так делать! Слышишь меня, Серафима?! Никогда! Ты слишком мала для борьбы с бесами, для этого у тебя есть я! Ты слышишь меня?
Но Серафима, похоже, ничего сейчас не слышала. Она отбросила ложки и с ужасом смотрела на окровавленную куклу. Натанэль взмахом крыла развеял куклу в пыль. Серафима села обратно на табуретку и посмотрела на родителей. Прошептала белыми от напряжения губами:
– Мама, я поняла, что такое аборт.
Ни Лера, ни Игнат, разумеется, не видели того, что только что произошло в их милой, теплой, такой нарядной и любимой кухоньке.
Натанэль вытащил заветный Крест и слегка коснулся им головы Серафимы.
«Не надо, слишком рано, рано!» – думал при этом Ангел.
Ужасное слово и зловещая окровавленная кукла выветрились из головы девочки, и она уже более спокойно посмотрела на родителей.
А Лера вздрогнула, словно очнувшись от какого-то оцепенения, посмотрела на дочь и ничего ей не ответила.