Ангел с мечом
Шрифт:
Она думала, что у нее уже не осталось сил даже дрожать, но по ее телу пробежала сильная дрожь. Золото тяжело и незнакомо лежало в ее руке. Она еще ни разу не держала столько золота. Ни разу. И то, что сейчас лежало на ладони, было целым состоянием.
— Все равно я ничего не смогу с этими проклятыми деньгами. Как только я их покажу, на меня натравят полицию; я нигде не смогу их разменять. Проклятье, Мондрагон, ты не в своем уме! Спрятаться, вместе с лодкой… мужчина дает мне что-то, чем я не могу воспользоваться, и советует, как мне выбраться из трудного положения — но насколько ценен твой совет, совет мужчины, который
— Тихо. — Он коснулся ее лица, приложил палец к губам. Поднял ее подбородок и за пальцем последовал поцелуй… среди этой суматошной ночи, наполненной стуком мотора, во время сумасшедшей игры в прятки в брюхе грузовой баржи. Она начала хватать воздух.
— Джонс, — сказал он. — У тебя получится. Я верю в тебя.
— Я не уйду.
— Уйдешь, — сказал он тихо.
— Может, я только притащу полицию; может быть, я просто скажу черноногим, что…
Он крепко зажал ей рот.
— Ты можешь погибнуть. Ты можешь погибнуть, Джонс, понимаешь?
Она кивнула. Он убрал руку.
— Итак, ты исчезнешь с этой баржи, — сказал он. — Возьмешь с собой то, что я тебе дал, и позаботишься о себе сама. У меня нет для этого времени.
— А откуда было время у меня? Разве я говорила «у меня нет времени», когда выловила тебя из воды, когда дрожала так, что у меня едва не повылетали зубы, только чтобы всю ночь держать тебя в тепле, и когда я, может быть, потеряла единственного проклятого Богом клиента, который у меня вообще был, потеряла навсегда, пока прятала тебя от этих проклятых убийц, а?
Стучал мотор. Под днищем баржи что-то шептала вода.
— Мне никогда не возместить тебе этого, — сказал он. — Это все. Я просто не могу. Делай, что я тебе сказал.
— Чер…
На грузовую палубу хлынула вода, потекла по доскам, стекая сверху; о, небо, нет, не вода, завоняло бензином.
— Проклятье! — заорала Альтаир, протерла забрызганные глаза и вскочила.
— Полундра! — заорал рулевой наверху.
Сверху на грузовую палубу метеорами обрушился огонь; один фонарь разбился, вспыхнул и разлился пламенем, которое языками и змеями немедленно побежало через трюм, сквозь деревянные доски на них обоих.
— Боже мой, Боже мой! — кричала Альтаир, в панике толкая Мондрагона. — Прочь, прочь из этой дыры!
Мондрагон одновременно потянул ее, а огонь прыгнул им в лица, побежал вдоль досок, которые образовывали пол каюты и одновременно пол грузовой палубы. Ад, внезапный и совершенный ад: опаляющая жара и свет огня на их лицах, и кричащие люди; Альтаир крепко зажала в кулаке пуловер Мондрагона, пока спешила к лестнице; и Монд-рагон тоже крепко держался за нее, и так они одновременно добрались до лестницы и попытались выбраться на палубу; стена огня слева и убийственный свет на стенах и входах справа.
Альтаир схватила фуражку и прыгнула, по-прежнему крепко держась за пуловер Мондрагона; и Мондрагон последовал за ней, дикая качка и попытки удержать равновесие — только ногами и перемещением центра тяжести тела. Альтаир упала боком, и когда ударилась о воду, та показалась ей твердой, как земля, и у нее почти перехватило дыхание. Она заколотила ногами, потому что одежда промокла и стала тяжелой, и она боролась за то, чтобы снова всплыть на поверхность, все еще держа в кулаке пуловер Мондрагона. Она почувствовала, как он заколотил ногами, и отпустила
Пожар! Пожар на канале!
Альтаир забарахталась в воде, дико огляделась и обнаружила совсем рядом бледное лицо Мондрагона. Он что-то прокричал ей сквозь рев огня, махнул в сторону берега раз, потом еще раз.
Альтаир поймала себя на том, что по-прежнему держит проклятую фуражку, решила было бросить ее, но потом в глубочайшем смятении пришлепнула ее на голову, со всей пропитавшей ее водой, и поплыла. Одежда тянула вниз; она дышала хриплыми толчками, плыла по-собачьи и делала вообще всякие движения, которые давали ей пространство для вдоха. Впереди лежал Марс. Это был узкий край Марса, и вдруг повсюду начали появляться толпы людей, черные фигуры вываливали на мосты и переходы, пока отчаянные крики и вопли тонули в реве огня.
Перед Альтаир возник берег, черной стеной надвигался все ближе и ближе, там, где Марс опускался: замурованные своды окон и бывших дверей, старый первый этаж затоплен и остался только край бывшей пешеходной дорожки, косой бетонный карниз, о ширине которого приходилось вспоминать всякий раз, когда объезжаешь этот остров на лодке. Мондрагон плыл сильными гребками перед Альтаир, добрался до осыпающегося шельфа и пробился к берегу. В свете пожара с него полилась вода, когда он, покачиваясь, выпрямился, повернулся и снова обрел равновесие. Он потерял черный платок, и светлые волосы приклеились к лицу. Ему как-то удалось сохранить рапиру; она болталась у него на боку, и клинок заблестел, когда Мондрагон опустился на колени на затопленном, косом карнизе, наклонился вперед и протянул Альтаир руку.
Ее хватило еще на несколько сильных гребков, спокойных и обдуманных, а потом она схватилась за эту руку, потянувшись также и второй, когда Мондрагон протянул ей другую руку. Он встал и отступил назад, вытаскивая ее из воды. Она забарахталась, чтобы найти твердую опору, отчего они едва опять оба не упали в воду, прежде чем Мондрагон снова восстановил равновесие и смог удержать и ее.
— Боже мой, — сказала она, задыхаясь и хрипя, и привалилась к нему; ее сырая одежда весила почти столько же, сколько она сама.
— Уходим отсюда. — Он повернул ее и подтолкнул, держа за локоть. Она с хлюпаньем последовала за ним, размахивая для равновесия руками, но он схватил ее покрепче за левую руку и потащил за собой, все быстрее и быстрее. Она хватала воздух и выплевывала воду, которая стекала с волос и фуражки, и в борьбе за равновесие едва не расшибла колени о наружный край карниза, где он ее держал. Ноги ее побежали дальше, а карниз кончился, и она провалилась до пояса, прежде чем Мондрагсн снова вытащил ее и она выкарабкалась на твердый камень, хватая воздух и с коликами под ребрами.