Ангел с железными крыльями
Шрифт:
— Ради бога! Идемте! Шустовским коньячком побалуемся. Вы как?
— Извините, как-нибудь в следующий раз. Мне бы с Марией Владимировной поговорить. Она сейчас дома?
— Не знаю. У нее своя жизнь. То портнихи, то балы. Она многое может себе позволить, ведь ее бывший муж миллионером был. Гремел на все Забайкалье.
— Погодите, Антон Павлович, так она была замужем?
— Вы этого не знали? А то, что женихи за ней толпами бегают, тоже нет? Как-то, даже странно, Сергей Александрович.
— Странно что?
— Знаете,… просто мне показалось, что вы и Маша больше подходите друг другу, чем эта неприятная личность, ее ухажер. Он ей стихи читает, слова приятные
Когда мы подошли к дому профессора уже начало вечереть, но фонари еще не горели. Только — только начало темнеть. С самого утра хлестал дождь, превратившийся сейчас в мелкую, противную морось, да еще подул резкий и сырой ветер с Невы. Экипаж, стоящий у подъезда, первым заметил профессор:
— Интересно, куда это она собралась?
Мы подошли в тот самый момент, когда Мария Владимировна садилась в экипаж, поддерживаемая Артистом.
— Маша, ты куда собралась?
— Я скоро буду, дядюшка….
— Здравствуйте, Мария Владимировна. Вы не могли бы отложить поездку? Мне срочно надо с вами поговорить.
— Здравствуйте, Сергей Александрович. Извините, мне сейчас надо ехать. Давайте завтра?
— Тогда поговорим прямо сейчас! — с этими словами я вскочил на подножку и посмотрел в лицо брачному аферисту. — Сашка Артист мне ничего не хочет сказать?
Тот сначала растерялся, тем самым выдав себя, но затем все-таки попробовал изобразить возмущенный вид: — Как вы смеете, сударь?!
Его голос при этом явно дрожал. Было, похоже, что он отлично осведомлен о судьбе всех наемных шавок, которых подсылал ко мне.
— Сам слезешь или тебя вытряхнуть…?
Раздавшийся за моей спиной легкий, шелестящий свист заставил меня замереть и насторожиться. Почти сразу раздался резкий и испуганный вскрик профессора, который заставил меня резко развернуться в его сторону. Я успел увидеть только его вскинутую руку, как огненная вспышка опалила мой правый висок, и тело сразу стало ватным и неуправляемым. Проваливаясь в темноту, я еще успел услышать испуганный женский вскрик и хриплый голос мужчины: — Пиво! Гони, мать твою!
ГЛАВА 6
В голове звенело, в горле было сухо. Хотел приподнять голову, как боль, словно ее включили, опалила огнем правый висок.
"Началось".
Сознание, заторможенное действием сильнодействующих лекарств, медленно и лениво просыпалось. Вдруг где-то недалеко от своей головы я услышал шорохи, а затем раздался отчетливый мышиный писк. Только хотел удивиться, откуда в больнице могли взяться мыши, как услышал тихое всхлипывание.
"Мама. Но… разве она говорила, что сегодня придет…. — мысль оборвалась в тот самый момент, когда я осознал, что лежу ничком, причем не на больничной кровати, а на холодном деревянном полу. Руки и ноги я чувствовал, вот только голова…. На автомате я принялся загонять боль в самый дальний угол своего мозга, одновременно пытаясь вспомнить, что со мной случилось, как вдруг раздались тяжелые шаги и скрип ступенек. Я замер. Фактора неожиданности еще никто не отменял. Многократный громкий скрип дощатых половиц и внезапно смолкнувшая девушка, подсказали мне, что наши похитители спустились в подвал и сейчас топчутся, осматриваясь.
— Глянь Пантюха, как труп лежит, — раздался грубый мужской голос. — Говорил же тебе: моя гирька на цепочке бьет без промаха. Ежели еще живой, то вот — вот помрет. Я по молодости как-то одному купчишке голову ей проломал, да так, что меховую шапку ни капельки не забрызгал.
— Закрой хайло, Степка, — голос другого бандита был вроде спокойный,
— Вы, барынька, не волнуйтесь сильно и извините нас за столь плохое обхождение. Дураки они, что с них взять. Не разобравшись ни в чем, глупость сморозили большую. Если обида у вас на них большая, говорите, не стесняйтесь. Накажем дураков.
— Вы, почему привезли нас сюда?! По какому праву?! Вы кто?!
— Кто мы, вам знать не положено. Да и не нужно, потому что в этом случае, судьба вас ждет незавидная.
— Вы…!
— Ну-ка, охолони, милая барышня! У меня к тебе есть вопрос, который сейчас все разрешит. Ответь правдиво и иди на все четыре стороны! Вопрос простой….
— Меня уже полиция ищет! Если вы сейчас же не отпустите меня, вас сошлют на каторгу!
— Не пугай! Был я уже там, а теперь, как видишь, здесь перед тобой стою. Мне нужен лист с нарисованной картой, который достался тебе от мужа. Где он?!
— Вы понимаете что сделали?! Убили человека! Вас уже ищет полиция!
— Не надо нас пугать, дамочка! Сами кого хочешь, испугаем! Итак, я снова спрашиваю: где карта?!
— Вы совершили преступление! Вас ждет суд…!
— Не доводи до греха, сука! — из голоса бандита исчезла вся напускная вежливость. — Говори, как на духу! Где карта?!
— Как вы смеете так со мной обращаться?!
— Тьфу! Дура! Не понимаешь по — хорошему! Что ж, тебе решать! У тебя еще есть время подумать, но только до того часа, пока хозяин не начнет решать твою судьбу. Ох, и долго ты умирать будешь, деваха! Вон посмотри на Степку с Пантюхой, на их душегубские рожи, и подумай, что они могут сделать с твоим мягким, нежным телом.
— Нет! Вы не можете со мной так поступить! Я…. — тут ее слова захлебнулись в громких рыданиях.
— Вы, парни, разберитесь с этим молодцом. Если мертв — уберите, а если жив, допытайте у него, откуда он про нас узнал. Что хотите, делайте, но узнайте имя иуды. Сам его на нож поставлю.
Потом послышались тяжелые шаги, затем раздался скрип ступеней, а с ним — шорох и писк потревоженных мышей.
— Ну что, Степка, проверим твоего покойника?
— Чего его проверять? Как кинули, вон так и лежит.
Сдвоенный стук подков сапог замер около меня.
— Переворачивай. Взяли!
— А тяжелый, как тот боров!
Меня перекатили на спину. В нос ударила смесь из едкого пота, перегара и резкого запаха прокисшей, давно не стираной одежды. Когда гнилая вонь ударила прямо в нос, а грубые руки прошлись на ощупь по моим карманам, я решил, что пора открывать глаза. Открылся только один, но и его хватило, чтобы увидеть нависшую надо мной голову с низким лбом и густой неряшливой бородой. В его черных глазах застыло удивление. Дальше все произошло чисто рефлекторно. Мощным ударом кулака я смял только начавший рваться крик вместе с гортанью. Бандит, хрипя, еще только начал заваливаться на спину, как я уже вскочил на ноги. Второй головорез, находясь в ступоре, инстинктивно отскочил в сторону, все еще тараща на меня глаза. В отличие от него, я не стал терять времени, нанеся мощный удар ногой. Толстая подошва ботинка врезалась ему в голень. Бандит с воплем согнулся, дав мне возможность нанести, многократно отработанный на тренировках, резкий и короткий удар в голову. Раздался хруст, и конвульсивно дергающееся тело с тяжелым шлепающим звуком рухнуло на пол. В следующее мгновение тишину прорезал истошный женский вопль. Следом раздался частый стук тяжелых сапог.