Ангел с железными крыльями
Шрифт:
Глядя на них, я видел, не царскую чету, сильной и властной рукой управляющих великой державой, а супружескую пару, любящих друг друга людей, к тому же замкнувшихся на собственной, домашней драме — болезни наследника, что сильно мешало им обоим воспринимать окружающую действительность.
Поздоровавшись, стал ждать объяснения вызову. Ответ не заставил себя долго ждать. Александра Федоровна встала, теребя в руках кружевной платочек, потом сказала:
— Сергей Александрович, Григория сейчас нет. Он был единственным, кто мог
Не договорив, она замолчала, судорожно прижимая руки к груди. Ее глаза повлажнели.
— Аликс, я прошу тебя…. — раздался голос императора.
— Хорошо, Ники, я буду сильной.
Мне уже доводилось слышать, что они себя так называют между собой, но при мне подобное происходило впервые.
— Сергей Александрович,… прошло столько времени, может хоть сейчас, вы можете сказать… о судьбе нашего сына.
— До июля 1918 года он был жив. Более мне ничего неизвестно, ваше императорское величество.
— Они же дети! За что их…! — императрица не договорила и, не сдерживая больше слез, заплакала, прижимая к глазам платок.
— Аликс, дорогая, пожалуйста, успокойся, — Николай II поднялся и прижал жену к себе.
Спустя несколько минут раздался ее подрагивающий голос: — Все хорошо, Ники. Мне уже лучше.
Спустя несколько секунд императрица отстранилась, затем отняла от лица платок и посмотрела на мужа.
— Ники!
Царь взял ее за руки и, глядя ей в глаза, сказал: — Дорогая, чтобы не произошло, я верю, что мы встретим все невзгоды и ненастья с любовью в сердце друг к другу и нашему Создателю!
— Да, Ники, да!
В их словах было настолько теплоты и любви, что мне стало немного неудобно, словно я случайно подсмотрел за любовной сценой.
— Будь сильной, Аликс. Ради будущего наших детей.
— Хорошо, дорогой. Я взяла себя в руки, — она слабо улыбнулась, после чего повернулась ко мне. — Сергей Александрович, у меня к вам есть еще один вопрос.
— Я внимательно вас слушаю, ваше императорское величество.
— В послании Павла I своему потомку, в ряде предсказаний были такие слова: "Путь твой на Голгофу будет устлан волею некоторых твоих подданных, но и заморским золотом". Вы не знаете, как понять их?
— Возможно, ваше императорское величество.
— Как вас понять? — напряженным голосом спросил меня царь.
— В тот самый ответственный момент, когда будет решаться судьба России, многие из вашего ближайшего окружения предадут вас, причем не из личной ненависти к вам, а потому что искренне будут считать, что этой стране нужно новое правление. Другие же, купленные за английское и американское золото, будут сознательно клеветать на вас, желая вашей скорейшей смерти.
— Господи, почему?! — воскликнула императрица. Сейчас в ее голосе звучал неприкрытый страх. — Мы же никому ничего плохого не сделали! Старались помогать…. Не понимаю. Просто
— Почему именно английское и американское золото?
— Мне можно говорить открыто, ваше императорское величество? — обратился я к Николаю II.
При моем вопросе на его лице проскочила тень раздражения, но возражать он не стал: — Мы вас слушаем.
— Потому что от развала России и Германии именно эти страны смогут получить наибольшую прибыль. Начиная от политического влияния в мире и кончая заморскими владениями. Вы не представляете, сколько они золота получат, поставляя оружие, боеприпасы и товары первой необходимости в разоренные войной страны…. Они, как стервятники, будут жировать на трупах павших империй.
— Империй?! — воскликнула императрица, глядя почему-то не на меня, а на мужа. — Как это понять?!
— Аликс, дорогая, я не хотел тебя беспокоить понапрасну. Зачем тебе знать лишнее?
— Это не лишнее! Я хочу понять, что будет с нами! Мне страшно! Я не хочу жить в безликом страхе, ожидая чего-то ужасного! Ты это понимаешь?! Я хочу знать!
— Хорошо. По предсказаниям Сергея Александровича падет не только Россия, но и Германия вместе с Австро — Венгрией. А еще Османская империя.
— Что с ними будет? — теперь вопрос Александра Федоровна уже адресовала мне.
— В Германии будет республика. Кайзер отправиться в изгнание. Австро — Венгрия распадется на отдельные государства. То же самое произойдет и с Османской империей.
— Боже, как такое может быть? Ники?!
Царь бросил на меня быстрый взгляд, потом перевел глаза на супругу и сказал: — Думаю, что планы, относительно нашего будущего, уже имеются у Сергея Александровича.
— Вы знаете, что среди членов государственной думы идут разговоры о свержении власти? — неожиданно спросил я у императора.
— Хм! Да…. — тот несколько смутился. — Мне докладывали. Только все их разговоры не стоят и выеденного яйца. Поверьте мне. Они не изменники, а обычные болтуны с длинными языками. Во все времена на Руси принято ругать власть. Не более того.
— Вы не правы, ваше императорское величество. Разговоры идут о государственном перевороте. Если не принять мер сейчас, то в дальнейшем их разговоры выльются в революцию, которая расколет Россию надвое, сведя русский народ в братоубийственной войне.
— Это должно произойти в восемнадцатом году?! — вмешалась в разговор Александра Федоровна.
— Раньше, ваше императорское величество. Все начнется в 1917 году.
— Так скоро? — императрица растерянно и тревожно посмотрела на мужа. — Надо что-то делать! Прямо сейчас!
— Успокойся, дорогая. У нас есть время. Поверь мне, мы обязательно что-нибудь придумаем! А сейчас, пожалуйста, иди к сыну.
Императрица бросила сначала взгляд на мужа, потом на меня и тихо сказала: — Я верю вам, Сергей Александрович. Не бросайте нас на произвол судьбы.