Ангел шторма
Шрифт:
– Я думал, мы не можем иметь детей…
– Мы ведь не знаем, откуда и как мы появились. Быть может, дети появляются, когда рождается любовь? Мне бы хотелось быть рожденной любовью…
Шарик поднимается вверх, он крепнет и сияет все ярче.
– Я не могу выпустить нашу дочь в мир, который создала.
– Но уничтожить его – не выход.
–
– Думаешь, это мальчик?
– Нет, – улыбается она мечтательнo.
– Девочка. Красивая девочка с каштановыми волосами. Деллин… я бы назвала ее Деллин. Я всегда хотела, чтобы меня так звали. Это имя одной из принцесс… она так и не покорилась. Отправилась в хаос.
Бездна издает дикий вопль. От него я подскакиваю на месте, а Таара в ужасе прижимается к груди Кроста. Женский крик, полный ужаса, боли и ненависти, потрясает меня до глубины души. Деллин… Таара все повторяет ее имя, а бездна кричит, словно подхватывая ее страхи и воспоминания.
Свободной рукой Крост приимает девушку к себе. Я вижу в темных глазах слезы. Он носом утыкается в макушку любимой, вcе еще сжимая в руке меч. И, когда щупальца почти касаются платья Таары, меч с пугающей мягкостью входит в ее грудь, прямо в сердце. Она оседает наземь,и Крост вместе с ней, а бездна взрывается тысячей криков.
Впрочем, они вскоре стихают. По мере того, как тускнеет взгляд богини, хаос возвращается в свою расщелину.
Изо рта Таары вытекает черная кровь.
– Прости. Ты знаешь, что иначе хаос не усмирить. Прости меня, родная. Я обещал защитить тебя.
– Крост… скажи… тогда, когда ты отдал меня ему… ты еще любил меня? Ты правда до сих пор… любишь?
Крост молчит. Держит ее на руках и молчит, вглядываясь в ее… в мое лицо. Сейчас Таара как никогда похожа на себя в новом воплощении.
– Ну же, скажи… – шепчу я.
Мне и самой нужно, чтобы он ей ответил.
Она смотрит умоляюще, а он молчит.
– ДА СКАЖИ ТЫ ЕЙ! – рычу я, бросаясь к ним.
Но успеваю увидеть лишь как взгляд Таары гаснет навсегда.
А потом Крост и хаос сливаются в одном диком, полном боли, вое.
аос оплакивает свою богиню. Крост – любимую.
Я оплакиваю себя.
Стены пещеры идут легкой рябью, пережитое потрясение готово вырвать меня из кошмара. И сейчас
Он молча стоит у самой границы расщелины, неотрывно глядя вниз. И что видит там? Я не хочу знать.
– Мне жаль, что я появилась в твоей жизни и все испортила, - говорю я. – Нужно было убить меня на Земле. Было бы проще.
– Я убивал тебя тысячи раз. Находил на Земле. Срывался в школе. Каждый раз, когда закрывал глаза, сразу видел твои, угасающие. Не только тебя мучают кошмары, Делли.
– Кейман, я…
– Уxоди.
– Не прогоняй меня. Пожалуйста. В прошлом году ты сказал, что не хочешь меня терять. Мне бы так хотелось, чтобы это было правдой.
– Я сказал так, чтобы ты себя не убила.
– Не оставляй меня, пожалуйста, – шепотом прошу.
– Я без тебя не справлюсь. Я не знаю, что делать, как с ним сражаться. Как справиться с силой.
– Я тоже не знаю, Деллин. – Кейман качает головой. – Я пытался дважды. Больше нет ни сил, ни желания. Возвращайся к нему. Попробуй этот путь, потoму чтo прошлый привел тебя в бездну. И если этому мальчику не придется собственноручно оборвать твою жизнь, значит он уже лучше меня. Уходи.
– Нет, Кейман, подожди!
Но он тоже обладает колоссальной силой. И может оборвать сон в один момент. Он ведь не мой, кошмар этот. Совсем не мой…
Я открыла глаза резко, вынырнув из сна, как из воды. Хватнула ртом воздух, поняла, что ресницы слиплись от слез. В комнате царила тьма. Мерное дыхание спящего рядом Бастиана немного успокоило, но сердце все равно бешено колотилось. Я полежала несколько минут, уговаривая себя успокоиться, но там, где в Таару вошел нож, неприятно ныло. И я поняла, что не смогу сейчас уснуть даже рядом с Бастианом. Мне нужен воздух… или немного воды. Посидеть в одиночестве, oсмыслить увиденное. Пережить потрясение.
Я бросила взгляд на Бастиана. Он крепко спал на соседней подушке. Без своей привычной полуулыбки. От одного взгляда на него теплело все внутри, но сейчас этого тепла было мало. Когда я вылезла из постели, руки мелко дрожали.
Еще минута ушла на то, чтобы найти одежду, но она осталась где-то в комнате, где я переодевалась в платье. Комнату я не нашла, пришлось вернуться в ванную и найти подарок Бастиана, заботливо сложенный на полку, рядом с чистыми полотенцами. Странно, конечно, было спускаться за водой в вечернем платье, но еще страннее было бы спуститься к охране голой или в коротеньком полотенце.