Ангел Смерти

Антонов Сергей

– Отлично, – Микошин встал. – Вы получите все, что причитается. Сполна, без задержек, а может и раньше, чем рассчитываете. До встречи.

Оставив Ивана удивляться быстрому окончанию переговоров, Микошин вышел на тротуар. Провожая его взглядом, Кароль тоже хотел встать, но к своему ужасу не смог этого сделать. На плечах шантажиста лежали сильные мужские руки.

– Молчи и внимательно меня слушай, – прозвучал над ухом повелительный голос. – Если попытаешься дернуться – узнаешь, в каком месте твоей шеи находятся болевые точки. Кивни, если понял.

Одна рука переместилась с плеча на шею Ивана.

Большой палец надавил на нужный узел мышц и Кароль почувствовал, как по шее растекается онемение. Пришлось кивнуть.

– Я чувствую запах. Мне кажется, ты выпил, – прошептал незнакомец. – Это так?

– Да, – Кароль увидел, что капот «хонды» закрыт, а из выхлопной трубы вырываются клубы прозрачного дыма. – Стакан водки…

– Больше. Гораздо больше. Напился так, что не можешь самостоятельно держаться на ногах. Я прав?

– Да, я очень пьян.

– Вставай, я помогу тебе добраться до машины.

Осязать и обонять Иван начал только спустя несколько часов. Со зрением дела обстояли гораздо хуже. Когда Кароль открыл глаза и не увидел ничего кроме черной мглы и запаниковал.

– Я ослеп! – залепетал он. – С моими глазами что-то случилось! О боже!

Поднявшись, он вытянул руки перед собой и сделал несколько робких шагов. Опытный приспособленец решил, что глаза – не самый большой дар природы. Многие обходятся без них и живут очень даже неплохо.

– Эй, есть тут кто? Я попал в беду. Потерял зрение и память. Помогите, если вы способны на сострадание!

Вместо ответа раздался похожий на вздох звук открываемой пневматической двери. Сначала Иван увидел узкую полоску света, а в следующую секунду вынужден был прикрыть глаза ладонями. Полоска расширилась до прямоугольника, в котором вырисовывался четкий силуэт мужчины.

– Благодарю, тебя Господи, – завопил Кароль. – Я не ослеп! Боже, я вижу!

– Не спеши рассыпаться в благодарностях, грязный гомосек, – тон незнакомца был одновременно грубым и насмешливым. – Видеть не всегда полезно для здоровья, а уж шпионить – тем более. Да и Бог, к которому ты взываешь, предпочитает не заглядывать сюда.

– Где я нахожусь?! – от отчаяния к Ванечке вернулась свойственная ему наглость. – И по какому праву вы разговариваете со мной в таком тоне?!

– Ты в больнице. В отличной больнице, где излечивают от всего, включая длинные носы и чрезмерное любопытство. Помнишь присказку о Варваре? – рука в резиновой перчатке метнулась к лицу Кароля, пальцы сжали нос и резко дернули вверх. – И о правах. Здесь у тебя только обязанности. Одну из них – подохнуть, ты исполнишь

незамедлительно!

В судорожно дергающийся кадык Ванечки воткнулась игла. Раскаленная как лава жидкость проникла под кожу и расплавила сосуды. Кароль закричал так, как не кричал никогда в жизни – неистово и… бесшумно.

4

Безработный гражданин Светлов вышел из офиса на улицу. Он чувствовал себя выброшенным на обочину жизни и решил напиться. В одиночку и немедленно. Через десять минут он устроился на мокрой лавке у фонтана, откупорил бутылку и сделал внушительный глоток. Виталий подносил горлышко бутылки к губам во второй раз, когда услышал за спиной чей-то радостный возглас.

– Виталька! Ты?!

Не понимая, кому пришла в голову абсурдная мысль радоваться

встрече с его никчемной персоной, Светлов оглянулся. Игорь Семенцов, по всем прикидкам должен был еще полировать нары не меньше года. Однако ошибки быть не могло. Брюнет с ангельской внешностью, белозубой улыбкой и тремя судимостями за квартирные кражи стоял, опираясь на парапет фонтана.

– Игорешка, какими судьбами?! – Светлов швырнул бутылку в мусорную урну, бросился к другу и обнял его.

– Судьбы здесь не причем, – ответил Семенцов. – Амнистия, брателло. Я, как ты знаешь, отличаюсь примерным поведением и легко создаю у окружающих иллюзию того, что меня можно исправить.

Друзья одновременно расхохотались. Семенцов был третьим в аграновско-светловском детском содружестве, но на учет в инспекцию по делам несовершеннолетних стал первым. Его отличительной чертой была врожденная склонность к авантюрам. Все начиналось с набегов на соседские сады и торговые палатки молдаван, торговавших арбузами, а закончилось тем, что паренек из приличной семьи к двадцати семи годам был почти готов к присвоению почетного звания вора-рецидивиста. На отношениях Виталия и Игоря это никак не отразилось, чего нельзя было сказать об Агранове, которому по долгу службы приходилось заниматься темными делишками друга детства.

– Пивко посасываем? Значит, жизнь по-прежнему прекрасна?

– Не так, чтобы очень. Сегодня с работы поперли. За аварию.

– Вот! – Игорь поднял указательный палец. – Я всегда утверждал, что в этой стране невозможно зарабатывать на жизнь честным трудом. Не оценят. И с кем поцеловался?

– Пешехода сбил, – уныло опустил голову Виталик.

– Пьяного, небось?

– Хуже. Мистика какая-то…

Выслушав рассказ Светлова о ночном происшествии, Игорь стал серьезным.

– Мистика, говоришь? Не знаешь ты еще дружок, что такое настоящая мистика. В курсе, за какие грехи я последние два года чалился?

– Краем уха слыхал. Вроде особняк чей-то обчистить хотел.

– Может по водочке пройдемся?

– Я вообще-то на мели.

– Зато у меня с бабками пока проблем нет. На старое место в парк?

Закуску разложили на пне.

– На тот домишко, я давно глаз положил, – рассказывал Семенцов, нарезая салями. – Двухэтажный. Кирпичные стены метра два высотой.

– У подножия горы что ли?

– Точно. Хозяин – владелец клиники пластической хирургии. Некий Микошин. Говорят, из простых санитаров в люди выбился. Я дождался в замке пока стемнеет, спустился вниз. Наливай!

Семенцов выпил, обвел взглядом пустынный осенний парк.

–Через забор перебрался без проблем. Это, ты знаешь у меня с детства. Первым сюрпризом для меня стало то, что у этого Микошина есть охранники. Два здоровенных лба резались в карты в застекленной будке, как раз у ворот гаража, через который я собирался войти в дом. Окно в подвал отыскал быстро, легко справился со шпингалетом, но тут… Давай еще по одной!

– На собак что ли напоролся?

– На собак, – кивнул Семенцов. – Только не похожи эти твари на собак были и лаяли так будто… Ну, как дети плачут. О-у-у! Вроде мастифы, а вроде и нет. Короче, проскочил я в окно так, будто был жиром с головы до пяток смазан. И уже из подвала одну рассмотрел. Я на работе не пью, усек?