Ангел в сетях порока
Шрифт:
А я, если честно, умираю от страха допустить какую-нибудь ошибку. Впрочем, надеюсь на свою интуицию.
В любом случае переживать раньше времени — глупо!
Пока я еще не могу со всей определенностью сказать, нравится мне здесь или нет.
Вчерашний вечер принес столько новых впечатлений, что я не в состоянии осмыслить ни одно из них. Единственное, что я пока поняла, — мне не очень-то по душе тетушка Дороти.
Она изо всех сил хочет казаться доброй и мягкой, но я чувствую, что это маска,
К этому вечеру она для меня заказала прелестное платье — разумеется, белое, так как я дебютантка, но расшитое зелеными листьями и с чудесной кружевной юбочкой.
Я почувствовала себя в нем настоящей леди. И действительно, еще ни одно платье так великолепно не сидело на мне, выгодно оттеняя рыжие волосы. Мейбл — горничная тетушки Дороти — уложила их на затылке волной. Результат превзошел наши ожидания.
И вот наконец я спустилась вниз. Почти все приглашенные на обед были в полном сборе, великолепно одетые, оживленные, смеющиеся. Правда, говорили они, на мой взгляд, на каком-то странном наречии.
За каждым словом следовало «дорогой», «дорогая» или «божественно», то и дело произносились фразы, в которых для меня ничего смешного не было, однако окружающие буквально покатывались со смеху.
Я отказалась от предложенного коктейля, а тетушка Дороти сказала:
— Дорогая, чем раньше привыкнешь, тем лучше, коль уж ты попала в наше общество.
Я сделала несколько глотков — не скажу, чтоб мне очень понравилось. Улучив момент, я спрятала недопитый бокал за фотографией в рамочке.
Обед был назначен на половину девятого, однако все собрались лишь после половины десятого.
В моем представлении опоздание — вещь недопустимая в приличном обществе, однако никто не возмутился, когда некий джентльмен, которого все называли Гарри, явился чуть ли не через час, небрежно бросив:
— Извините, господа! Я так наслаждался, принимая теплую ванну, что забыл обо всем на свете!
А тетушка Дороти сказала:
— Дорогой, я просто в бешенстве. — Но в глазах ее можно было прочесть совсем иные чувства.
Гарри, пожалуй, самый интересный из всех присутствующих мужчин и явно важная персона, так как вокруг него все так и суетятся, и хохочут над каждой его шуткой, и прислушиваются к каждому его слову.
Он высокий, довольно привлекательный, только держится надменно.
Правда, с дамами он предельно любезен — каждой наговорил комплиментов, особенно тетушке Дороти. Хотя меня не покидает чувство, что он говорит не то, что думает.
Как я уже заметила, дамы здесь одеваются великолепно и носят сногсшибательные драгоценности.
Я обратила внимание на одну девушку, которая, как мне показалось, была значительно старше меня. Однако вскоре выяснилось, что она только в этом году дебютировала. Ярко накрашенное лицо, массивные
Когда я рассказала об этом своей тетушке, она рассмеялась и заметила:
— О, через год-другой она помолодеет. Сначала всем хочется походить на супругу Мафусаила [5] .
5
Мафусаил — библейский персонаж, проживший 969 лет.
И здесь она была абсолютно права — мне самой постоянно хочется быть старше, чем я есть на самом деле.
Все было бы даже ничего, если бы не мой постоянный страх допустить какой-нибудь промах или попасть в неловкое положение!
Очень трудно сообразить, что и когда сказать. Похоже, здесь никто не договаривает до конца ни одной фразы, и все говорят одновременно, при этом не придерживаются какой-либо конкретной темы, а просто болтают о всяких пустяках да рассказывают невероятные истории, якобы с ними случившиеся.
После обеда мы все отправились в клуб «Эмбасси» — одно из самых шикарных мест в Лондоне, где можно потанцевать. Я очень много слышала об этом клубе, но, попав туда, испытала легкое разочарование.
Это оказалось длинное, выкрашенное в желтый цвет помещение, не очень-то хорошо освещенное; здесь было многолюдно и душно. Но когда я уселась за столик и огляделась, прислушиваясь к разговорам, то сразу поняла, что все присутствующие персоны очень важные или известные.
Сначала тетушка Дороти мне рассказала про двух-трех человек, а потом я пошла танцевать с джентльменом по имени Сесил, он был знаком абсолютно со всеми.
Пока мы кружили в танце, каждый второй обращался к нему с каким-нибудь вопросом. Тот отвечал с неизменной любезностью, а потом сообщал мне, кто есть кто, при этом ужасно потешаясь над всеми.
В зале присутствовали женщины, каждая из которых считала себя одетой лучше всех в Европе, но вот две из них явились в одинаковых платьях, и разразился страшный скандал.
А в какой-то момент поднялось невероятное волнение из-за того, что один молодой человек появился в обществе не с той женщиной, которую все ожидали увидеть. В общем, нравы здесь царят самые невероятные.
Я танцевала с Гарри, который был очень мин со мной.
Неожиданно он спросил:
— Вы что, боитесь?
В его словах не было и тени той иронии, с которой обычно ко мне обращались тетушка Дороти и другие, точно я комнатная собачка или несмышленое дитя.
Интересно, почему дебютантки производят подобное впечатление?
— Да, пожалуй, боюсь, — призналась я.
— Ничего, — утешил он, — через день-другой вы привыкнете к этой жизни, и она не будет вам казаться такой загадочной и сложной.