Ангел в яблоневом саду
Шрифт:
Не забыла расспросить я ее и об Ирине Шинкаревой, которая, если ей верить, работала когда-то в «Шико» посудомойкой.
– Шинкарева, Ирка? Да это ж дура непроходимая! Красивая девка, могла бы выйти замуж за богатенького и спокойно себе жить. Да не умеет она с мужиками управляться, вместо того чтобы ей служили, она им служит, разве что тапочки в зубах не носит. Последнюю рубашку с себя снимет и мужику своему отдаст. Когда она к нам пришла, у нее какой-то парень жил, с Кавказа, что ли, не знаю точно, нигде не работал, сидел на Иркиной шее, все ждал, когда она принесет ему еду из ресторана. Ну и стала она подворовывать. Ее и поймали, рыбу украла! Еще вилки, кажется, сперла. Говорю же, дура. Себя не ценит. Зачем вообще в посудомойки пошла, могла хотя бы попытаться официанткой устроиться. С ее-то внешностью,
– А Валентину Шинкареву знаете?
– А это еще кто такая?
– Она поставляла в ваш ресторан гусей, гусиные консервы, брынзу…
– А… Валя, знаю, видела ее много раз. Очень деловая женщина, уважаю таких. Говорят, она вдова, сама все хозяйство тянет. У нас спрос на домашнее гусиное мясо, вы же знаете, в магазинах сплошная химия… И брынза у нее знатная, когда у нас бывают итальянцы или французы, всегда заказывают именно ее козью брынзу. Не представляю, когда она все это успевает. И ведь выглядит прилично, всегда подтянута, хорошо одета, накрашена…
– Убили ее, – сказала я. – Одновременно с Надеждой, соседкой ее. С той самой женщиной, фотографию которой я вам показала…
– Ничего себе! Так это вот кто… Понятно… Что же это получается: Валю убили?
Это было для нее настоящим шоком. Когда речь шла о какой-то незнакомой ей женщине, которая три года тому назад ужинала в ресторане, это одно. А сейчас она узнала об убийстве женщины, которую знала, которую уважала.
– Да уж, ну и работенка у вас, не позавидуешь, – сказала она, когда мы возвращались уже обратно в ресторан. – Постойте… А Ирка-то эта, Шинкарева, она ведь, кажется, племянница Валентины. Она случайно не наследница ее? Помнится, она как-то рассказывала о своей тетке, о том, как та ей помогает… Ничего так. Тепло о ней отзывалась. Типа «палочка-выручалочка» тетка ее. Я мало общалась с Иркой, а теперь, когда такое случилось, всякое в голову лезет. Так, может, это она ее… тетку-то свою и убила? Хотя, уф, что я такое говорю? Глафира, вы это, того… простите меня… Меня в этом ресторане совсем испортили. Да и вообще, нехорошее это место…
Я слушала ее и рассматривала составленный ею фоторобот человека, с которым Надежда ужинала три года тому назад. В мае. Возможно, как раз тогда, когда Надежда и нацарапала на ресторанной салфетке цифры, подсчитывая, хватит ли у нее денег на покупку колье и перстня. Мужчина, ресторан, деньги, золото… Кто он, этот человек, смотрящий на меня с портрета? На самом деле обыкновенное лицо, густые темные брови, поджатые губы. Кто он такой? И где он сейчас? На Бориса не похож.
Быть может, причиной убийства Надежды стала банальная ревность? Если этот «чернобровый» – ее любовник, а здесь во времянке образовался еще один, то кто знает, может, бывший любовник и удушил ее из ревности? А тут, как назло, в доме нарисовалась Валентина, соседка, заглянувшая к ней просто так, поболтать? Увидела, как «чернобровый» душит Надю, закричала; может, даже бросилась на убийцу, и тогда, чтобы заставить женщину замолчать, он ударил ее, она упала и стукнулась головой об угол чугунной печки. Вот так и получилось два трупа. Один – как бы «настоящий», причинный, а другой – свидетель, который должен был замолчать. И что делает преступник? Пытается вывезти трупы из дома. Только вот зачем? Все равно же их найдут? А для того, чтобы у него было время сбежать.
Итак. Он по очереди, в старой коляске переправляет тела женщин за Идолгу и оставляет на поляне. Сам же убегает.
Но как же тогда женщина в шляпке, которая будто бы катила эту коляску, если верить соседке Любке?
Любка. Она алкоголичка. Шляпка могла ей просто померещиться.
13. Лиза
Соседи – кладезь информации. Люди, которые живут рядом с интересующими нас лицами, знают о них подчас гораздо больше самых близких родственников. От показаний этих людей, каких-нибудь тихих пенсионеров или домохозяек, зависит иногда судьба человека. Соседи бывают важными свидетелями, которые могут, к примеру, за одну минуту разрушить сфабрикованное алиби преступника. Или, наоборот, их показания
Главное, уделить должное внимание соседям, показать, что ты уважаешь их за желание помочь следствию или ценишь за их личностные качества, такие как внимательность, неравнодушие, бдительность. Со старушкой соседкой, потенциальной свидетельницей, можно и чайку попить, поговорить о жизни, о том о сем, с одиноким стариком вспомнить славные времена его прошлого, затронуть осторожно политику, а затем перейти к самому важному – спровоцировать его на откровенный, подробный разговор о соседях.
Вот и к Татьяне Лилеевой я шла, надеясь на то, что она расскажет мне о Сергее Гаранине, нашем «жильце», всю правду. Одно дело поговорить с его любовницей, перед которой он наверняка разыгрывал одну из своих мужских ролей, основной целью которой было произвести на нее самое благоприятное впечатление. А вот с соседкой можно быть естественным и особо не напрягаться. Поэтому, перед тем как отправиться к Людмиле Нечаевой, вдове умершего бизнесмена Германа Нечаева, смерть которого, как полагает следствие, была спровоцирована Гараниным, я решила встретиться с его соседкой.
После моего звонка в дверь Татьяна, как я поняла, долго всматривалась в глазок, пытаясь понять, кого видит перед собой, после чего тихо спросила: «Кто там?»
– Я адвокат, мне надо поговорить с вами о вашем соседе, Сергее Гаранине, – сказала я, приблизившись к самой двери, чтобы меня не услышали другие соседи.
Щелкнули замки, дверь приоткрылась, и я увидела симпатичную молодую девушку с длинными, ниже пояса, обесцвеченными волосами. Большие темные глаза смотрели на меня с недоверием.
– Вы что, защищаете Сережу? – спросила она наконец. – Его что, поймали?
– Пожалуйста, впустите меня, мне не хотелось бы… – Я взглядом показала на пространство вокруг себя. – Поговорим, я вам все объясню.
– Хорошо, проходите.
В квартире пахло лимонами. Таня готовила себе лимонад. Запотевший графин толстого прозрачного стекла, наполненный водой, ломтиками лимона и кубиками льда, стоял на кухонном столе, и, глядя на него, захотелось пить.
– Садитесь. Жарко что-то… Хотите? – И Таня, длинноногая, в розовых шортах в зеленую полоску и белой майке, поставила передо мной высокий стакан с лимонадом. Налила себе и села напротив меня. Лицо ее выражало смертельную скуку. – Снова про Сережу пытать начнете? Так надоело все это уже, честное слово. Вы адвокат? Чей адвокат? Кого собираетесь защищать?
– Я не защищаю… Мне поручили помочь разобраться в одном очень сложном деле. Убиты две женщины…
И я вкратце рассказала Тане об убийстве Шинкаревой и Карасевой.
Таня достала сигареты и закурила.
– И вы предполагаете, что этот человек, ну, мужчина, который жил во времянке, – Сергей?
– Мы сейчас находимся на том этапе следствия, когда со дня на день будет готов сравнительный анализ отпечатков пальцев из времянки, домов жертв и следов из квартиры самого Сергея Гаранина, понимаете? Для вас, я полагаю, не секрет, каким образом полиция вышла на вас?
– Да, знаю. Сережа, перелезая со своего балкона на мой, наследил на перилах… Ему же надо было деньги спрятать, вот он и решил, вконец растерявшись, воспользоваться моей квартирой, думал, что надежно спрятал… У меня на антресоли, представляете?!.
Все это мне было известно из материалов дела («Гаранин – Нечаев»), которое раздобыл для меня следователь Коростелев в благодарность за собранную информацию по Шинкаревой и Карасевой. Из материалов дела следовало, что Сергей Гаранин, ограбив Нечаева на его даче, скрылся с места преступления, вернулся домой: хотел, вероятно, где-то там спрятать деньги, но потом, желая подстраховаться, решил их спрятать неподалеку от собственной квартиры, и опять же не выходя из дома. Вроде как он ни при чем, никуда не уезжал, не скрывался. Квартира соседки Татьяны была в этом плане просто идеальным местом. И если бы не профессионализм следователя и экспертов, осматривавших квартиру Гаранина, если бы они не обратили внимания на следы пальцев на пыльных перилах балкона, то деньги бы не нашли. Уж точно никому не пришло бы в голову искать их у соседки! Правда, там была лишь половина суммы.