Ангел за правым плечом

Лекух Дмитрий Валерьянович

– Через час, – хмыкает в ответ, – не сумею. С учетом заезда за пивом и сухариками. Через полтора.

– Ну, – соглашаюсь, – через полтора, так через полтора. Темнеть к тому времени еще не начнет, и то слава богу…

…Через полтора часа, несколько раз еще по дороге созвонившись и уточнив диспозицию, мы и вправду встретились на Смотровой площадке.

Пожали друг другу руки, распределили пакеты из Мажорова багажника и не спеша двинулись вниз, в парк, в поисках подходящей скамеечки.

А погода – и впрямь расстаралась, лето прям, да и только.

Я даже куртку в машине оставил, а свитер повязал на

плечи, поверх футболки с короткими рукавами.

Впрочем, с Москвы-реки все равно, как напоминание о неумолимости осени, зимы и смерти, поддувал весьма зябкий, влажный и противный ветерок. Это здесь, в парке, нас от него деревья загораживали…

Смешная у нас, кстати, компания получилась.

Гарри на строгом деловом костюме, ослепительно-белой сорочке с умопомрачительным галстуком, строгих очках в тонкой металлической оправе и на нереально сложной топ-менеджерской таблице.

Я на раздолбайском трикотажном итальянском свитере, небрежно повязанном вокруг шеи, и на сумрачных, слегка помятых щщах. С тревожными, прячущимися за длинный сломанный козырек темной стоунайлендовской бейсболки, невыспавшимися до конца глазами.

И эти два клоуна на цветастых молодежных толстовках, с белыми, как у близнецов, капюшонами.

Причем выражения лиц, как бы это помягче сказать… у всех совершенно одинаково беспокойные…

У людей с такими лицами в парке сигареты лучше не спрашивать, короче говоря.

А то могут и удивиться невзначай.

Я бы лично на задворках романтических пешеходных аллей Воробьевых гор с такими подозрительными типами не хотел бы пересекаться ни при каких обстоятельствах. Если только уж совсем прижмет, и то в последнюю очередь.

Как от нас только окрестные пешеходы не шарахались, – просто ума не приложу…

Хотя, – наверное, привыкли.

Москва все-таки.

Какую тварь тут только не встретишь…

…Нашли подходящее местечко, уселись, раскупорили первые бутылочки.

Никитос с Жекой, как я и предполагал, тут же набросились на соленые ржаные сухарики, мне Гарри протянул весьма симпатичную пластиковую упаковочку с моими любимыми сушеными кальмарами.

Выпили, закурили.

Помолчали немного, сделали еще по небольшому глоточку.

– Ну, – выдыхает, наконец, Мажор, – по глотку сделали. А теперь давайте рассказывайте...

– С чего, – спрашиваю, делая еще один небольшой глоток, – начинать-то? И с кого из нас троих, если еще конкретнее?

– С тебя, разумеется, – кривится. – С этими-то двумя стосами мне и так все понятно. Попробовали бы не доложить! Все, как надо, сделали, хоть, по сути, и придурки редкостные. Акция прошла удачно, мусор вынесен. Никто серьезно, кроме этого самого мусора, не пострадал. «Ю» еще по дороге, как мы и предполагали, коняшек как следует опиздюлили по твоей наводке. Хотя составчик у них, справедливости ради, не очень был, подвели твои скауты...

Я хмыкаю, мысленно ставлю галочку, с кем разобраться.

Юны к своей репутации ревностно относятся.

Серьезно.

Иногда даже чересчур серьезно, мне почему-то так кажется.

Могут и обидеться слегонца за не совсем точную инфу…

Гарри успокаивающе хлопает меня по плечу, улыбается.

– Ну да ладно, – говорит, – их дела. Они не в претензии, кстати, если что. Как и кони, все по-честному было. Так что по теме околофутбола –

у нас все в порядке. Но лично меня сейчас, куда больше любого ОФ и любых в нем побед, то, что с Ингой и Али происходит, волнует, как ты сам прекрасно понимаешь. Как он хоть сам-то там сейчас, не сильно плывет?

Я хмыкаю и смотрю направо, где совсем молоденькая светловолосая девчонка увлеченно катает простенькую синенькую коляску.

Такую, родом из восьмидесятых.

Я фотографии старые у мамы в альбоме видел, так что опознаю без труда. Сам когда-то на почти что такой рассекал.

В счастливом, ничего не понимающем возрасте.

Причем судя по уверенным, отточенным движениям, которыми она в этой самой коляске что-то поправляет, и по тому, как при этом вся изнутри светится, – не няня, не сестра и не тетя – ребенок ее.

Студентка, наверное.

Из МГУ.

У них тут студгородок недалеко, общаги.

И, что самое удивительное, в них действительно студенты живут, а не какие-нибудь очередные вьетнамцы с азербайджанцами…

– Глеб, – говорю, – в порядке. В полном. Настолько, насколько это вообще возможно в его нынешнем положении. У меня даже такое чувство, что он наоборот немного подсобрался.

Мажор вздыхает, делает большой, жадный глоток из бутылки. Я продолжаю.

– А куда тут денешься-то?! – развожу руками. – Встряхнуло его вчера, конечно, нереально. По полной программе, ни одному врагу не пожелаешь. Я временами даже прежнего Али за его спиной разглядывал. Ту самую злобную хитро-сделанную сволочь, которую мы все так любили. Аж мурашки по коже один раз прошли. Даже для бассейна время выкроить умудрился, вместо того чтобы начинать опохмеляться и жалеть себя, несчастного и неприкаянного. Вот только не знаю, надолго ли вся эта красота на нашей фотке проявляется? Тут ведь и не угадаешь, как ситуация будет поворачиваться…

– А что, – спрашивает Гарри, – есть шансы, что эта кривая вверх ненадолго?

– Да, – жму плечами, – хрен его знает. Это же не финансовая операция, тут тренд так сразу и не определишь ни хрена. Ингу-то он по-любому вытащит, а вот что дальше – тут, как говорится, возможны варианты. Наука, знаешь ли, имеет много гитик. Не мне тебе, короче, объяснять…

– И что же, – Гарри одним глотком добивает бутылку и тут же открывает следующую, – нам делать тогда, брат? Если ты говоришь, что ты видел прежнего Али, то еще раз терять своего старого друга я – совершенно не намерен. Мне и за прошлый раз, когда мы с тобой, как последние уроды, потихоньку в сторонку отошли, не мешая ему разваливаться да в водке эти развалины топить, – хочешь, верь, хочешь, нет, но до сих пор стыдно нереально…

– А мне, – неожиданно встревает Никитос, – в этой истории почему-то больше всего Ингу жалко. Красивая она очень. И хорошая. Я влюблен в нее даже был, прям по самые по уши, когда против нее в челлендже гонялся…

Ну ни хрена себе, думаю! И этот туда же…

Но молчу.

Только, подражая Мажору, добиваю одним глотком бутылку пива и лезу в сумку за следующей.

– Ингу, – соглашаюсь, – тоже жалко. Человечек она и вправду неплохой…

– Но нашего друга, – подхватывает Гарри, – зовут Али. Точка. И Ингу в этой ситуации лично я воспринимаю исключительно как одну из частей одной огромной проблемы по имени Глеб. И – будьте любезны…