Ангел желания

Антонова Мария

Отойдя в сторону, она открыла дверь шире, и в комнату влетела Мод, не переставая причитать, как же так получилось, что ее маленькая девочка так долго заставляла ее волноваться. Натали прильнула к большой груди няни и слезы потекли с новой силой. Старая женщина подобрала юбки и с трудом устроилась рядом на кровати, пока Натали плакала у нее на груди, как в детстве, когда падала и ударялась, как в юности, когда умерла ее любимая лошадь, и вот сейчас, когда не стало ее отца. Мод тоже любила своего господина, его невозможно было не любить, у него было огромное сердце. Даже несмотря на то, что большая его часть принадлежала его единственной дочери, оставшейся части хватало на всех, кто его окружал. Он был честным и справедливым, но также мудрым и расчетливым. Мод надеялась, что, когда ее девочка выплачет свое горе, она сможет оценить ситуацию, в которую они попали. Умом и рассудительностью она пошла в отца, а значит, у нее не так много осталось времени на скорбь. Жизнь продолжается и это надо понять, как можно быстрее.

– Ну-ну, будет, моя девочка, – говорила Мод и нежно гладила Натали по голове и плечам, пока ту сотрясали рыдания, – ты жива, а это самое главное.

Через некоторое время в комнату внесли

стол, расставили на нем еду, и Мод постаралась уговорить Натали хоть что-то скушать и за едой обсудить, как поступить дальше.

– Ты уже видела Йена? – поинтересовалась Мод, наблюдая за реакцией подопечной.

– Да, он был в комнате, когда я проснулась. – Ответила она и потупилась.

– Не мудрено, он все дни напролет не отходил от тебя и никого не пускал кроме Мораг. И то только для того, чтобы напоить тебя отваром. А когда я сказала, что не гоже мужчине находиться в одной комнате с незамужней девицей, он одарил меня таким взглядом, что мне пришлось уступить. – Сказала она, поджав губы. Этот огромный, суровый мужчина, которого уважал, но побаивался весь его клан, на три дня сделался сиделкой при постели больной. И сейчас, вспоминая как он бережно и благоговейно обращался с Натали, не могла сдержать улыбки. Бедный парень, если он потерял покой всего лишь увидев ее, что же будет, дальше?

– Кто он? – спросила Натали.

– Он глава этого клана. Мы с тобой в Шотландии, в его замке. Йен со своими людьми спас нас в бурю и привез выхаживать к себе. Ну а теперь надо думать, что нам с тобой делать. Отца уже не вернешь, а значит, как только о его кончине станет известно, ты перейдешь под опеку твоего двоюродного дядюшки Генри. И это еще одна нехорошая новость для нас.

И без того бледное лицо Натали, казалось, потеряло остатки красок.

– Может он не узнает? – с сомнением проговорила она.

– Конечно, как же ему узнать, если через неделю вы и ваш батюшка должны присутствовать на свадьбе одной из его дочерей? – съязвила Мод, – давайте лучше думать, как уберечь вас от его посягательств!

Лорд Генри Чатерс давно просил Пьера выдать дочь за своего сына, чтобы укрепить родственные связи и попутно расширить свои земли за счет богатого приданого невесты. Но отец Натали, зная, что двоюродный брат его безвременно ушедшей жены человек бесчестный и алчный, всеми силами старался не допустить этого брака. В жизни Пьера была только одна слабость – его дочь, для нее он готов был пойти на что угодно. Одна только мысль, что его девочка может попасть в дом к Чатерсу, приводила старика в ужас. Натали росла тихим и спокойным ребенком, отца она только радовала. Она получила прекрасное образование, считавшееся ненужным для женщины. Девушка умела читать и считать, знала, как управляться со своими имениями и могла дать отчет о состоянии дел, доходах и расходах на их содержание. Она училась музыке, пела и играла на клавикордах, чем безумно радовала отца. Барон Думас часто брал дочь на охоту, и эта забава доставляла ей истинное удовольствие. Девушка обожала конные прогулки, однако отец нередко был против ее забав, когда она наперегонки скакала с рыцарями ее охраняющими, и часто оставляла их далеко позади. И вот на свадьбе в доме Чатерс Пьер опять был готов выдержать сражение и не отдать свою малышку дальнему родственнику, но теперь все резко изменилось.

– Пока никто ничего не знает, и надо подумать, как бы все правильно преподнести, – задумчиво прошептала Мод, – но об этом еще будет время поразмыслить получше, а пока тебе надо как следует покушать и набраться сил.

– Ах, Мод, – печально промолвила Натали, – если бы был жив отец, он бы что-нибудь придумал, помог бы выйти из этого положения.

– Ничего, ничего, ты и сама умненькая, справишься. У нас есть еще несколько дней что бы все хорошенько обдумать. – Не успела Мод закончить фразу, как лицо Натали изменилось, она всегда старалась быть ответственной, никогда не боялась трудностей. Однажды няня не выдержала и упрекнула ее в этом, на что еще совсем молодая воспитанница ответила, что на самом деле она очень и очень всего боится и хочет только спрятаться от всех трудностей. Но не может расстраивать отца, поэтому будет сильная и никому не покажет, насколько ей это тяжело. И только Мод, да еще пара слуг знали, каким трудом дается это их маленькой госпоже. И вот сейчас надо было сыграть на этом. После смерти отца ничего не должно было измениться, она все равно не может его расстроить, а значит возьмет себя в руки и что-нибудь придумает. По мере того, как лицо Натали превращалось из скорбного в задумчивое, Мод отпускала тревога. Теперь все будет хорошо, ее девочка не допустит, чтобы все надежды отца пошли прахом.

Больше они не разговаривали, принялись за еду, а спустя некоторое время в дверь постучали, и не дожидаясь ответа на пороге возник Йен.

– Как вы себя чувствуете? – осведомился он, присаживаясь к столу.

– Уже намного лучше, – со слабой улыбкой ответила Натали, – мы благодарим вас за наше спасение и за гостеприимство тоже.

– Я надеюсь, Вы не откажитесь прогуляться со мной после еды. Погода стоит очень теплая для этого времени года и свежий воздух пойдет Вам на пользу.

– С радостью, – ответила Натали и заметила, что суровая складка между бровей покинула его лицо.

Мораг дала Натали простое платье, которое носили все женщины клана. Наряд был немного странный, состоящий из нижнего длинного платья, верхнего, чуть короче и пояса, которым женщина, умело перехватила ее узкую талию. Однако для прогулки на свежем воздухе этого было явно маловато, но закутавшись в предложенный Йеном плед цветов МакАроков, Натали почувствовала себя на удивление уютно. На улице был погожий, солнечный день. Море успокоилось, и погода стояла просто прекрасная для начала октября. Спустившись с Йеном на первый этаж замка, девушка увидела большой зал с камином и гобеленами. Потолок здесь был намного выше, а под ним, в самом верху висело несколько люстр, так что при желании, в зале могло стать светло как днем. Сейчас же света было немного. Стрельчатые окна были почти закрыты ставнями, так что основным источником света становился огромный камин, горевший сейчас даже не в пол силы. По исполинским размерам помещения можно было судить и о застольях,

устраиваемых здесь прежде. В жерло этого огнедышащего зверя, мог поместиться маленький бычок, или гигантских размеров кабан. Над камином висели перекрещенные боевые топоры, оружие было развешено по всем стенам, где не было гобеленов. Искусной вытканные гобелены изображали сцены охоты или лесные пейзажи. Залюбовавшись ими Натали захотела проверить, так ли прекрасны здешние места, как изображены на полотнах. По периметру всего зала шел балкон, лестница на который пряталась в небольшой нише за одним из гобеленов. С балкона можно было попасть в комнаты, одну из которых теперь занимала девушка. Также оттуда шла еще одна лестница, судя по крутым ступеням и неширокому проходу, ведущая в башню. В зале у камина стояло несколько дубовых кресел с низкими спинками, как в комнате у девушки, и три кресла с большими резными спинками и широкими подлокотниками. Тяжелые длинные столы были расставлены по периметру зала и около них громоздились такие же длинные лавки. У огня сидело несколько человек – четверо мужчин и девушка. Все они подняли голову, когда Натали вошла в комнату. Йен представил ей своих младших братьев: Тэма, Лаэга, Аотхэгена, Гавина и единственную сестру Давину. Все представленные мужчины были высокими и широкими в плечах, у всех волосы были русые. У Тэма они были очень светлые, можно было сказать, что он почти блондин, с голубыми, как весеннее небо глазами. У Аотхэгена больше отдавали в рыжину, и задорно вились, ложась на плечи беспорядочными кудряшками, а светло карие, почти как у Йена глаза мерцали зелеными огоньками, как будто не могли полностью определиться, какого цвета им хочется быть. Гавин был темнее всех, темно-русый цвет его волос перекликался с темно-карим, почти черным цветом его глаз. Лаэг же был обладателем почти каштановых волос, чуть ниже плеч, которые вились сильнее чем у Йена, но меньше чем у Аотхегена. Глаза же были карие, почти такого же темно-шоколадного цвета, как у Гавина, но чуть разбавленные золотым. Братья были такие разные, но, когда они улыбнулись гостье, Натали обнаружила явное семейное сходство. Даже хмурый Гавин одарил Натали прекрасной, открытой улыбкой. Но ярче всех улыбалась единственная присутствующая девушка. Высокая, стройная, с копной темно-рыжих, отдающих больше в красноту волос, и с неправдоподобными темно-зелеными глазами. Все эти огромные люди, казалось, нависали над девушкой, отчего ей даже стало трудно дышать. Но их улыбки, у кого сдержанные, у кого просто приветливые, у кого задорные, приободрили ее и Натали сама не заметила, как улыбнулась в ответ. Пока Йен знакомил своих родных с их гостьей, в зал вошел Рэф и поцеловав Натали руку лукаво подмигнул, от чего напряжение у нее немного спало, а плечи Йена напряглись. Подобная выходка старого шотландца явно ему не понравилась. Рэф был такого же громадного роста, как и все остальные, но еще шире в плечах. С ним мог сравниться разве что Йен, но даже он немного не дотягивал. Лицо старика пересекал огромный шрам, который начинался над левой бровью, вился по переносице к правой щеке и уходил по ней на шею. Девушка не могла отвезти глаз от этого безобразного рубца, но его обладатель, похоже ни капли не смущался, напротив, носил его словно украшение. Заметив столь пристальный взгляд, он без обиняков спросил:

– Что, нравится?

– Простите, – смутилась девушка и наконец – то смогла отвезти глаза.

– Смотри, смотри лапонька, эту красоту подарил мне сам Морей Броукин, славная была заварушка, – мечтательно сказал он, – мы гордимся своими шрамами, лапонька, они делают нас мужчинами! – Светло-карие глаза шотландца смотрели на Натали с явным интересом, отчего ей очень хотелось покраснеть, но она сама не понимала почему. Его густые, каштановые волосы, спадавшие на плечи, были как будто посыпаны солью, в них тонкими нитями белела седина. От этого грозный воин становился не таким страшным, но еще более мужественным. Лицо его, кроме шрама, избороздило множество морщин, и казались совершенно неуместными на нем по – юношески задорные глаза. Они как будто еще вчера смотрели с восторженного лица мальчишки.

В большом зале все задержались ненадолго. Родные Йена оказались очень приятными людьми, однако хрупкой француженке было немного боязно находиться в одном помещении с этими великанами, которые нависали над ней, словно башни. Но не только рост мешал восприятию девушки, у всех мужчин были голые ноги. Конечно, Натали знала об этой особенности шотландской одежды. Она видела уже своего спасителя в пледе, но, лицезреть столько полуголых мужчин одновременно было для нее удивительно. Оставив семью, Йен повел девушку осмотреть замок. Там было два двора: внутренний, в котором располагался дом, где жил Йен, с братьями и сестрой; дома для воинов и их семей, а также небольшая часовенка. Во внешнем дворе были хозяйственные постройки и также жили члены клана. Йен знал всех по именам. Проходя по своим владениям, он попутно знакомил Натали со своими людьми. Буквально через полчаса голова у нее пошла кругом. Сложно было запомнить все имена и прозвища, и она была рада небольшой передышке. Присев у пруда за каменной стеной, девушке удалось немного передохнуть и получше рассмотреть своего спутника. Йен был широк в плечах, временами его полотняная рубашка натягивалась, обрисовывая могучую грудь, а из-под пледа были видны сильные ноги. Он был очень привлекательным мужчиной, хотя его нельзя было назвать красавцем. У него были неправильные черты лица: широкие скулы, крупный нос, видимо несколько раз сломанным в битвах, нахмуренные брови и глубоко посаженные глаза. Но была во всем облике огромная притягательность. Этот человек излучал уверенность и силу. Его глаза, с длинными и густыми ресницами, лучились теплом, а на квадратной челюсти в достаточно длинной щетине был виден чувственный рот. И конечно эти густые, спадающие на плечи волосы. Именно они с самого начала привлекли ее внимание.

– О чем ты задумалась? – спросил он.

– О многом, – уклончиво ответила девушка, переведя взгляд на подол своего платья, и стала разглаживать невидимые складки.

– Могу я чем-нибудь помочь тебе?

– Ты и так мне помог, благодаря тебе я жива, – горько смеясь, ответила девушка.

– Нет, ты понимаешь, о чем я, – спокойно возразил он.

– Все хорошо, просто мне надо понять, как теперь жить дальше, – ответила она, переведя взгляд на зеркальную гладь озера.

– Расскажи мне о себе, – неожиданно попросил Йен.