Ангел. Вологодская детская (сборник)
Шрифт:
Серёжа с сочувствием посмотрел на плачущую старушку.
– Бабуля, а, бабуля, – тормошил пожилую женщину юный мальчуган, – что стряслось-то? Скажи толком?
Не переставая плакать, старушка пропела горестное: – Деньги я потеряла… все пять тыщ, такие деньжищи, одной бумажкой, пальто у меня старое, внучек, вот денежка и выпала… Сама-то я родом с Серговки, есть така деревня под Тарногой, по вашему-то вестимо Сергиевкой её кличут… Всю жизь в деревне робила, а вот под старость городской заделалась… И что тут скажешь?.. Жизть…
– А что же бабушка, – спросил Серёжа у бабули, – и без кошелька денежка-то была?
– Без
С состраданием Серёжа Ивкин смотрел на плачущую бабушку, как вдруг внезапно его осенило.
Словно бы принимая для себя какое-то очень важное решение, он улыбнулся НЕЗНАКОМОЙ ему женщине: – Да ты не плачь, бабуля! Не беда, что деньги обронила, нашёл я их, вот они, твои пять тысяч, как ты и говорила, одной бумажкой, на ступеньках магазина лежали, я и подобрал.
Бабуля опешила и, перестав плакать, удивлённо посмотрела на говорящего мальчугана.
– Что, бабушка, – улыбался Серёжа Ивкин, – от счастья дар речи потеряла? Вот твои деньги, у тебя сегодня как день рождения. Не теряй больше ничего!
С этими словами Серёжа передал СВОИ пять тысяч просиявшей бабуле, от счастья, кажется, утратившей всякий дар речи.
И сам счастливо улыбнулся, будто бы получил самый дорогой подарок на свой день рождения.
Солнце смеялось, радовалось и пело.
Бантик
Рассказ
Сестре Лиле посвящается
А приболела как-то Кешина младшая сестра Анютка Петрова.
И ничем-то, а ангиной-скарлатиной, никак не ниже!
Вот, и пока маялась малолетняя сестра то от жара температурного, то от озноба, и плакала даже от бессилия и заболевания своего, призадумался наш братец Кеша, оставленный мамой, ушедшей в магазин, присматривать за сестрой, о том, как бы развеселить сестрицу. Да вот ничто не шло на ум четырёхлетнему мальцу, пока его взгляд случайно не упал на коробку маминых украшений на столе: помады там всякие и бижутерия, на верху которых сиротливо красовался большой бант приболевшей Анюты.
Посмотрел так ещё раз на мамину коробку наш герой, затем глянул на больнавку, и таинственно как-то улыбнулся.
Буквально через несколько минут комната, где лежала приболевшая Анюта, огласилась индейским боевым кличем команчей, поскольку в неё влетел «друг индейцев всех времён и народностей» – маленький Кеша.
Это надо было видеть!
Абсолютно обнажённый и разукрашенный помадой с головы до ног, как боевой раскраской, увешанный дамскими цепочками и украшениями, маленький «команч» потрясал в воздухе лыжной палкой и издавал немыслимые дикие звуки, которые могли бы испугать даже дикого опоссума. На низу живота героя грозно поблёскивал и подпрыгивал в такт его танца большой сестрин бант – ну нельзя же индейцу быть полностью голым!
Незаметно как-то ясным солнышком вдруг улыбнулась болящая сестра и не выдержав, заразительно рассмеялась от души.
Радостно глянув на сестричку, облегчённо улыбнулся и наш грозный «команч» – братец Кеша.
Надо ли говорить, как быстро после этого «индейского цирка» поправилась маленькая Анюта!
Лещи гуляют
Рассказ
Дело было в
В аккурат на Куште-реке, что несёт свои чистые прозрачные воды в Усть-Кубенском районе северной Вологодской области. Небольшая лесная нерестовая речка по весне по своему обыкновению разливалась весьма широко и затапливала прибрежные луга, образуя мелководные и хорошо прогреваемые солнцем полёвы – райское место для нереста разнорыбицы и её питания различной живностью и прошлогодней травой.
Вот и сидели у реки два мальчугана, десятилетние братовья Андрей и Коля и мечтательно смотрели на таинственные воды Кушты, на которой то и дело были видны расходящиеся круги от гуляющей рыбы. В воздухе приятно пахло весной, их догорающим костром и чем-то неведомым, добрым и хорошим, тем, от чего хотелось смеяться и плакать одновременно.
И так захотелось вдруг ребятам посмотреть поближе на играющую и гуляющую рыбу, что быстренько накачав свою резиновую лодку «Язь-2» и столкнув её на воду, они плавно отошли от берега, любуясь искрившейся и сверкающей на солнце Куштой-рекой.
Внезапно Андрей ойкнул: дно резиновой лодки ощутимо содрогнулось от ласкового удара крупной рыбы, и затем неведомая рыбища нежно потёрлась о днище лодки.
Затем толчок повторился, и на этот раз уже Николай ойкнул, после чего блаженно улыбнулся, показывая рукой на воду: – Андрюха, смотри! Лещи гуляют!
Внезапно вода вокруг лодки вскипела и буквально взбурлила от невероятного количества огромных лещей, всплывавших на поверхность и играющих на солнце своей бронзовой чешуёй. То и дело над поверхностью воды показывались сотни крупных рыбьих горбов матёрых лещей с высоко поднятыми заострёнными чёрными перьями плавников. Лодка буквально ходила ходуном, оказавшись в самом эпицентре гигантской стаи гуляющих лещей.
– Вот это да! – не выдержал удивлённый Андрюша. – Смотри, Колямба, как лещи гуляют! Я такого никогда не видел!
– Да, – солидно и степенно согласился со своим братом Николай, посмотрев на огромного леща, вылетевшего из воды едва ли не на метр и птицей пролетевшего над их лодкой, – где ещё такое увидишь?! Такое один раз в жизни бывает, и то, только у нас, на Куште!
Словно подтверждая слова Николая, из воды вновь вылетел маленьким дельфином гигантский лещ и, сверкнув в воздухе солнечной радугой брызг, окатил детей чистой речной водой.
Эх, до чего же хорошо на родной реке!
На Саланге-Реке
Рассказ
Памяти близких: Расторгуевых Вячеслава Ивановича, Анны Кирилловны и Мельничук Агнии Вячеславовны посвящается
Ранним утром в одной из изб в северной деревне-деревушке Сергиевка, что затерялась на необъятных просторах Тарногского района Вологодской области, зажёгся свет.
– Ну, куда вы ни свет ни заря, – укоризненно смотрела на своих внуков Андрея и Николая их бабушка Анна и продолжала своим певучим окающим вологодским говорком, – спали бы ишо, робята, сумерешно ишо так, что даже загороды не видно, а я вот робить буду, робота меня ждёт, на поскотине серавок обряжать буду.