Ангел

Корр Катрин

Внизу раздается радостный женский вопль и я, опасаясь, что Линда или её подруги случайно застанут меня здесь, ухожу в свою комнату. Они точно потащат меня за собой, а мне совсем не хочется веселиться. Поздравляя друзей по телефону, я снимаю платье и украшения. Оставшись в одном белье, прохожу в ванную комнату и включаю горячую воду. Пока белоснежная ванна в форме чаши наполняется, я отвечаю на поздравительные смс-сообщения, чтобы потом поставить телефон на авиарежим и быть абсолютно недоступной для внешнего мира.

Внезапный грохот на

улице похищает мое внимание. Из окна ванной комнаты салют не виден и мне приходится вернуться в спальню, чтобы посмотреть, как темное небо озаряют яркие и разноцветные вспышки. Но почему-то красота праздника так не притягивает мой взгляд, как компания друзей, задравших головы к небу и покуривающих сигареты. На всех темные куртки, глубокие капюшоны наброшены на головы. Лиц почти не видно, но я точно знаю, что с краю стоит Киран. Мысли не покидает его тату. И, надо признать, очень красивое тату, выполненное настоящим мастером своего дела.

Что оно значит и где заканчивается? Эти перья выглядели так достоверно и объемно, что казалось, будто можно пропустить их сквозь пальцы. На улицу выбегает Маша и начинает дурачиться, выстреливая в воздух хлопушками, из которых вылетают разноцветные конфети. Я знаю, что это Маша, поскольку из-под длинной шубки из искусственного меха торчит сверкающее платье цвета морской волны. К ней присоединяется Линда. Она пытается забросать брата снегом, но от мороза тот не склеивается в снежок, а рассыпается в сверкающую пыльцу. Костя хватает её под колени и начинает кружить, а моя подруга смеется, расправив руки в стороны. Сразу приходит на ум сцена из знаменитого «Титаника».

– Я лечу! – кричит во все горло Линда. – О! Джек! Я лечу!

Я смеюсь. Мне слышно её даже отсюда. Задернув шторы, ставлю телефон на авиарежим и кладу его на прикроватную тумбу. Уже иду в ванную комнату, как вдруг до меня медленно доходит… Мой взгляд осторожно скользит по кровати и вновь устремляется к тумбе. Рядом с круглым светильником стоит высокий стакан с коричневой жидкостью, к которому я не имею никакого отношения. Поднимаю его и осторожно принюхиваюсь.

«Яблочный сок перед сном помогает видеть хорошие сны».

Глава 4

Яблочный сок, который точно оставил для меня Киран, я не пью. И потому, к его утверждению, что именно этот напиток способствует «хорошим снам», отношусь весьма скептически, ибо и без него в первую ночь нового года сплю крепко и спокойно. Настораживает лишь то, что вижу я отнюдь не ромашковые поля, а падающие с неба черные перья. Они всюду, ими играет густой белый дым, но его расслабляющий аромат мне никак не удается почувствовать. После пробуждения я ещё долго лежу в постели. Мне не нравится, что Киран в очередной раз самовольно зашел в мою комнату. Его вынужденная вежливость граничит с холодным безразличием и потому объяснить появление этого стакана с соком я никак не могу. Забота и Киран… Ну, не знаю. По-моему, вещи несовместимые.

К позднему завтраку

я спускаюсь, когда близняшки с видом не самым бодрым и здоровым, идут мне навстречу, а лучи яркого солнца пробиваются сквозь большое окно и падают на светлые ступени.

– Привет, Селеста, – здороваются они синхронно и уныло.

– Привет! Вы как?

– Голова трещит.

– А меня тошнит.

– Что это у тебя? – спрашивает Саша или Маша, глядя на стакан с соком в моих руках. – Утренняя моча?

Её сестра подавляет рвотный рефлекс и спешит наверх.

– Хорошо вчера повеселились, да?

– Не то слово. Остальные собираются покататься, а я едва на ногах стою. Я тоже хотела, но… Ох, как же дурно… Ладно, увидимся ещё.

– Выздоравливай. И пей больше воды!

– Угу.

Вовремя я вчера ушла. Пить бы меня, конечно, никто против воли не заставил, но от долгой громкой музыки и пьяных лиц мне бы точно стало нехорошо.

– Доброе утро, Селеста! – здоровается со мной Костя. – Как самочувствие?

– Доброе утро, всем! Я хорошо себя чувствую, спасибо.

За обеденным столом сидят все, кроме близняшек. Линда поднимается и чмокает меня в щеку, когда я подхожу к ней.

– Как ты? – шепотом спрашивает она.

– Отлично, а ты?

Подруга с улыбкой закатывает глаза, мол, «лучше и не спрашивай», и отодвигает для меня соседний стул. Наши с Кир аном взгляды встречаются, когда я ставлю на стол стакан с соком. Он сидит напротив, чуть правее от меня и на нем черная рубашка-поло. Как я и думала, татуировка покрывает всю его руку. Плечо, конечно, не видно, но рисунок точно заканчивается на нем.

Линда накладывает в мою тарелку яичницу, жаренные тосты и предлагает нарезанные овощи.

– Я не ем с утра так много, ты что! – с улыбкой шепчу я, пихнув её в бок.

– Надо! – говорит мне Юля. Без макияжа она выглядит на семнадцать. – На улице тридцать градусов, а плотненько не поешь – определенно замерзнешь!

– Ты ведь поедешь с нами? – спрашивает меня Костя.

– Куда?

– Мы собираемся покататься на снегоходах и доехать до ближайшей базы, – объясняет Демьян. – Была на «Звездных горках»?

– Что это?

– Горнолыжная база! – смеется Макар.

– Там есть всё, что душе угодно, – говорит Костя. – Хочешь на коньках катайся, хочешь на горных лыжах!

– А бар там есть? – спрашивает блондинка с двумя объемными косичками. Она сидит рядом с тем парнем, который вчера зацепился за мое имя. – Для тех, кто не хочет отморозить пятую точку и как здравомыслящий человек пить в такую погоду горячий глинтвейн?

– Надо было начинать именно с этого! – поддерживаю я, улыбнувшись Косте.

– О! – кивает мне блондинка. – Нас уже двое!

– Значит вы, девчонки, будете сидеть в баре, – вздыхает он. – Ладно! Для такого мороза, как сегодня, это простительно. Но завтра температура поднимется и тогда я точно затащу вас на гору.