Ангел
Шрифт:
Седой немец отступил от лежащего и смотрит на кэпа, настойчиво проверяет, что его предупреждение усвоили. Рядом чирикает переводчица, но пожилой кореец уже всё понял.
— Мои соболезнования, фройляйн Тао, — врач резко кивнул.
Вижу протянутый цилиндр и квиток. Сочувствие немца меня дико бесит. Он бы ещё каблуками стучал, сопровождая мотания седой башки!
Выдёргиваю мои вещи. Пусть свалит в туман, со своими пожеланиями! Хотя куда бежать с нашей подводной лодки…
Врач понимающе кивнул. Да пошёл он ко
Мне никто не препятствует, все заняты важным делом и развесили уши, слушая объяснения седого немца. Дурацкий европейский доктор! Чего ему стоило взять одну таблетку, а не три?! Будь оно всё неладно! Транжира!
Связанный привлекает внимание рваными движениями. Лицо красавчика утратило былой лоск. Кровь парню заботливо вытерли, но алые следы остались на верхней губе.
Хорошо ему прилетело! Видны синяки под глазами. Хватило бы одного удара, но адреналин отрубает мышление. А нос наверняка сломан. И это замечательно! Возможно, перелом со смещением. Прекрасно!
Неадекватные глаза шарят по сторонам, чудик продолжает издавать мычащие звуки. Его дурацкое поведение накручивает злость ещё больше. Всё из-за него!
Очередная капсула щелкает в ладошку. Катая таблетку кольцами, я подхожу ближе к парню-сосиске. Вот, ненавистная физиономия на расстоянии вытянутой руки.
Гулять так гулять! Мои пальцы легко пропихивают гладкую пилюлю между губой и мокрым ремнём.
— И тебя вылечат, — шепчу ласково.
Широко улыбаюсь сталью в неадекватные глаза, пока вытираю пальцы о волосы на задергавшейся голове.
«Пиф-паф!»
108
(26 ноября 21:00) Борт «КЕ710». Над Японским морем.
"Охренеть, что происходит!" — парень неадекватен и его мышление отрывочно.
"Г-г-где я?"
"Охренеть…"
"Охре-е-ене-е-еть…"
"Совсем не похоже на клуб!"
"Клу-у-уб… Куб! Кубик…"
"Та-а-анцуем и поём вместе!"
"Что за тварь зеленоглазая меня трогает?"
"Охренеть, она страшная!"
"Почему у неё железные зубы?!"
"Почему у неё всё лицо в крови?!"
"Я… умер?"
"Сейчас пол лица мне откусит!"
"Бежать! Бежать!"
"Почему я не могу двигать телом?!"
"Замуровали, демоны!"
"Это чудовище говорить умеет!"
"Но я не слышу…"
"А звуки вижу!"
"Вот летит слово вылечим, рядом плывут буквы тебя…"
"Ха-ха, они такие смешные!"
"Почему болит нос?"
"Бежать! Бежать!"
"Конфетка, вкусная…"
"Хрум-хрум…"
"Бежать!
"И радуга…"
"Радуга?!"
"Почему всё чёрное?"
"Кто выключил свет…"
(Тем временем) Борт «КЕ710». Над Республикой Корея.
Пара стюардесс работает в служебном помещении на носу самолёта. Они собирают наборы питания из многочисленных шкафчиков и готовят поздний ужин.
Одна девушка пониже и старше, это видно по морщинкам в уголках глаз. Придирчивый взгляд оценивает тележку с напитками, где звякнули стеклом бутылочки.
Вторая стюардесса моложе и стройнее, на личике беспокойное выражение. Девушка смотрит в окошко печки и проверяет разогрев подносов на высоких стойках.
— Несколько минут и касалетки готовы! — отчиталась милашка.
— Отлично, — отвечает старшая смены, — но мы отстали от графика! Ускоримся!
— Сонбэ, нам простительно, — замечает молодая девушка, — чрезвычайные обстоятельства! И стрельба в самолёте! Дожили! Поверить не могу… За всё время, что работаю, первый раз такое.
— Всякое бывает, — спокойно ответила старшая смены.
— Сонбэ, — шепчет милашка, — где гарантии, что это не семь тысяч пятьсот?!
Девушка сильно нервничает и использует экстренный шифр, обозначающий захват самолёта.
— Не говори глупостей, — успокаивает старшая смены, — обычный дебош. Парень напился и решил буянить, дальнейшее простая случайность. Поэтому никакой паники! — стюардесса уверенно кивнула напарнице и поднимает кулачки: — Химнэё!
(Химнэё [???] — Будь сильнее.)
Испуганная девушка нервно улыбается в ответ.
— Не волнуйся! Внимательно следи за паксами, — старшая привычно сокращает название пассажиров до короткой клички, — бизнес практически пуст. Справишься!
— А как же раненый, — пригорюнилась милашка, — с ним то что делать?
— Он забота врача. Смотри за остальными.
— А связанный… Поверить не могу, такой красивый парень. И зачем ему буянить… — девушка нахмурилась и мило розовеет: — У него очень знакомое лицо. Хорошо рассмотрела, пока кровь из носа вытирала. Где-то уже видела… Только вспомнить не могу…
— Прекращай мечтать о парнях! Не о том думаешь! — напомнила старшая и бодро улыбнулась: — Соберись! Химнэё! Аджа!
(Аджа [??] — Давай.)
— Спасибо, что заботитесь обо мне, сонбэ, — поклонилась милашка.
Входит капитан воздушного судна. Пожилой кореец отсвечивает белоснежной рубашкой и золотом на эполетах. Он задергивает шторку прохода, ведущего в бизнес класс.
— Изменения? — спрашивает кэп.
— Заканчиваем готовить ужин, сонбэ-ним! — уважительно рапортует старшая смены.