Ангел
Шрифт:
– Ты побеседовала с Элайасом? Он рассказал, как чувствует себя мама?
Ее старики отправились на Крит вдвоем. Странно было даже думать об этом. Имоджен росла без отца, и вдруг почти после тридцати лет разлуки родители вновь сошлись. В доме появился мужчина, имени которого в детстве и юности она даже не знала. Мама держала его в секрете, и Имоджен приняла тайну как должное. Но отец оказался косвенно вовлечен в дело, которое она расследовала. В начале года все окончательно выяснилось, и вот он, папаша, тут как тут.
Имоджен до сих пор не привыкла, что у нее есть отец. Она предложила узнавать друг друга постепенно, но на самом
– Он внимательно следит, чтобы мама вовремя принимала лекарства. Их номер – один из лучших в санатории, и ей там по-настоящему хорошо. – Имоджен помолчала и глубоко вдохнула, прежде чем продолжить. – Когда они вернутся, он хочет познакомить меня со своими детьми и внуками. Они пока не знают обо мне. Отец сказал, что хочет сначала им рассказать, он слишком устал от секретов.
– Ты собираешься встретиться с ними?
– Я всю жизнь была единственным ребенком матери-одиночки и не представляла себе иного. Внезапно получить троих младших братьев и целый выводок племянников и племянниц… Не знаю, насколько я готова к подобным переменам.
– Тогда попроси его повременить.
Она встряхнулась, словно избавляясь от невидимого бремени, звякнула ключами от машины и пошла к выходу.
– Хватит обсуждать мои проблемы, не стоящие выеденного яйца, Майли. Нужно проверить, есть ли еще камеры наружного наблюдения вокруг ночного клуба, но после беседы с леди из благотворительной организации. Может, все же установим, с кем Гэбриел Уэбб развлекался той ночью. Жаль, что единственная камера внутри клуба направлена на стойку бара, а он всегда ходил за напитками один.
– Не понимаю, почему он просто не расскажет нам. Кого защищает?
– Подружку, разумеется.
– Ты, кажется, твердо в этом уверена. Его родители сообщили хоть что-то полезное? Они знают, как зовут его девушку?
– Нет. У меня сложилось впечатление, что им вообще мало что известно о сыне. И, по-моему, им на него глубоко наплевать, – добавила она, открывая перед Эдрианом дверь машины.
Имоджен поговорила с отцом Гэбриела по телефону, и папочку почти обрадовала новость о его аресте. Он даже соизволил отпустить комментарий, что, возможно, это поможет сыну наконец повзрослеть.
– Что ж, знакомая ситуация. Моего отца тоже интересовали только бабы и выпивка. По крайней мере, в первую половину моей жизни, пока он не переключился на более сильную дурь.
– Не думаю, что мистер Уэбб сталкивается с такими же проблемами.
– Но результат идентичный, правда? Эгоизм чистой воды. С тех пор как родился Том, я и представить себе не могу ничего подобного: не в состоянии вообразить обстоятельства, при которых я когда-либо посчитаю свои интересы или собственную гордость важнее благополучия сына. Просто не понимаю, как это возможно.
– Как там в стихотворении? «Они отравят тебе жизнь, папаша и мамаша…»
– Стихи никогда не занимали меня, уж извини.
– Ты не перестаешь меня удивлять.
Имоджен снова вздернула брови и села за руль. Она подумала, в какой степени строка из стишка касается ее родителей, каким образом принятые ими решения затронули ее жизнь, сделали ее той, кем она стала. На ум пришла еще одна цитата: «Удел людской
5
Обе приведенные строфы принадлежат перу английского поэта Филипа Ларкина (1922–1985).
Глава 6
Имоджен нажала на кнопку звонка у двери штаб-квартиры благотворительной организации «Выжить на улице», расположенной в бывшем магазине одежды на Сидвелл-стрит в Эксетере рядом с заведением торговца шашлыками и шаурмой, куда ее напарник часто заглядывал прежде, выпивая в центре города. Сейчас Эдриан обошел здание, нашел боковую дверь и громко постучал. Послышался шум, а потом появилась женщина в домашнем халате и отперла замок. У нее было пунцово-красное лицо, а глаза опухли и выглядели сонными. Она попыталась что-то сказать, но зашлась в приступе неудержимого кашля.
– Добрый день. Я детектив Грей, а это мой коллега, детектив Майлз. Леди, вы заведуете этой благотворительной организацией? – спросила Имоджен, когда кашель унялся.
– Да, я самая. Меня зовут Клэр Морган. Извините, у меня только начал проходить грипп. Можете зайти, но на вашем месте я бы не подходила близко.
Они вошли в дом и оказались в небольшой гостиной с двухместным диванчиком и журнальным столиком, поверхность которого усеивали комочки использованных бумажных носовых платков. В воздухе витал густой запах эвкалипта, здесь явно в огромных количествах использовали «Викс» [6] . Имоджен особенно поразила стоящая в комнате жара, но хозяйка лишь плотнее куталась в халат, совершенно не страдая от избыточного отопления.
6
Викс – лекарство от простуды и гриппа. – Прим. редактора.
– Мы расследуем пожар в старой сигнальной будке возле главного городского вокзала, – сказал Эдриан.
– Я слышала в новостях. Но какое отношение тот случай имеет ко мне?
– Не знаю, что именно вам известно, вкратце: в подвале мы обнаружили останки мужчины. Предполагаем, что он там прятался от дождя. Это мог быть бездомный, что наиболее вероятно, – пояснила Имоджен.
Рука Клэр Морган непроизвольно взлетела к губам, а Имоджен прочитала в ее глазах отчетливое выражение озабоченности и расстройства.
– Вы знаете, сколько всего бездомных в городе? – спросил Эдриан.
– Когда-то знала точно, но их количество постоянно растет. Постепенно моя деятельность утрачивает… скажем так, возможность личных отношений с каждым из них.
– Вы не заметили, что кто-нибудь из ваших подопечных внезапно пропал?
– Трудно определить, пропал бездомный человек или нет, – ответила Клэр. – Иногда людям попросту хочется побыть в одиночестве. Порой они переезжают по своей воле, а бывает, что их вынуждают убраться. Можно насчитать несколько причин, почему мы перестаем кого-то видеть. Одно точно: двоих я не встречала достаточно давно. Зато появились новые лица. Как вы, вероятно, догадываетесь, наши подопечные – не самая стабильная часть населения.