Ангел
Шрифт:
– Немного лучше, чем вчера. Сегодня рано утром мы провели еще одну операцию, удалили последнюю из четырех пуль. И, кажется, положение стабилизируется. Он – молодой, сильный мужчина, мисс Мадиган, очень выносливый и в отличной форме. Все это сейчас работает на него.
Рози кивнула. Она чувствовала, что опять вот-вот расплачется. Поэтому, отвернувшись и прокашлявшись, она принялась рыться в сумочке в поисках носового платка.
– Если ему нужно перелить кровь, мисс Мадиган и я готовы стать донорами,– сказал Гэвин.
– Пока ему это не нужно и, я надеюсь,
Все трое последовали за доктором Моррисом из комнаты для посетителей по "длинному коридору в блок интенсивной терапии. Доктор открыл дверь и впустил Рози и Гэвина в палату, где находился Кевин. Нелл осталась ждать в коридоре. Кевин лежал на больничной койке, присоединенный трубочками к разного рода медицинским приборам. Он был бледен, как простыня, на которой лежал, глаза закрыты, дыхание поверхностное.
Подойдя к кровати, Рози потрогала его за руку, наклонилась и поцеловала в щеку.
– Это я, Кев, дорогой,– сказала она, стараясь сдержать слезы.– Это Рози. Я здесь, с тобой. И Гэвин тоже. И Нелл. Мы все любим тебя, Кев.
Кевин лежал абсолютно неподвижно. Даже ресницы не дрогнули на его лице. Рози опять сжала его руку и отвернулась. Слезы полились по щекам. Ей казалось, что силы совершенно покинули его. Сердце мучительно сжалось. Она вдруг со всей ясностью поняла, почему вчера врачи говорили, что он почти безнадежен.
Гэвин тоже подошел к кровати и взял в ладони руку Кевина.
– Кев, это я, Гэвин. Мы останемся здесь с тобой, пока тебе не станет лучше.
Как и Рози, Гэвин склонился к нему и поцеловал в щеку.
В коридоре они столкнулись с Нилом О'Коннором, который опять пришел навестить Кевина. Нелл познакомила его с Рози и Гэвином. Доктор извинился и вышел, а Нил прошел с ними в комнату для посетителей.
– Как это случилось? – спросила Рози, когда врач ушел.
– Извини, Рози. Я сам не знаю. И мы ничего не узнаем, пока не сможем поговорить с Кевином.
– Нелл мне вчера сказала, что напарник Кевина тоже был ранен. От него вы ничего не смогли узнать? Или он тоже без сознания?
Нил покачал головой, и лицо его помрачнело. Воцарилось напряженное молчание. Через несколько секунд он произнес тихим сдавленным голосом:
– К несчастью, Тони только что умер.
– О нет! – вскрикнула Нелл и тут же зажала рот рукой. Слезы опять потекли из ее глаз.
Рози сжала руку Гэвина, и лицо ее стало мертвенно-бледным.
Все трое поочередно дежурили у постели Кевина четверо суток.
Только в пятницу 17 апреля Кевин Мадиган пришел в сознание и открыл глаза. Это была Страстная пятница накануне Пасхи.
Нелл, сидевшая у его кровати, первая заметила это. Он чуть заметно улыбнулся и еле слышно произнес:
– Привет, дорогая.
– О Кев! Слава богу! – воскликнула она, хватая его за руку и сжимая ее. Встав с места, она склонилась над ним, поцеловала в щеку и тихо проговорила на ухо: – Я люблю тебя.
– Я тоже люблю тебя, Нелл,– хриплым шепотом выдохнул он.
Не отпуская руки, она
– Прости меня, Нелли.
– Все хорошо, но тебе нельзя разговаривать. Ты еще слишком слаб. Тебе выпало ужасное испытание. Но я знаю, ты выдержишь.– Она попыталась высвободить руку, но он не отпускал.– Кев, разреши мне отойти от тебя,– сказала она.– Только на минутку. Я должна позвать Рози и Гэвина, они там, в комнате для посетителей.
43
Рози знала, что Джонни сейчас в Манхэттене. Он оставил бесчисленное множество сообщений на автоответчике в ее парижской квартире, без конца звонил в фирму «Джеффри и компания», разыскивая Нелл. Ее помощнику были даны на такой случай распоряжения объяснить всем клиентам Нелл, что она в отпуске и связаться с ней невозможно.
Но сегодня, в Страстную пятницу, зная, что жизнь Кевина вне опасности, Рози приняла решение поговорить с Джонни. Было необходимо сказать ему, что у их отношений нет будущего.
Рози позвонила в отель «Уолдорф Астория», но там ей рекомендовали оставить сообщение у администратора, из чего она поняла, что напрямую к Джонни позвонить невозможно, а оставлять номер телефона Гэвина в «Трамп Тауэр» ей не хотелось. После недолгих размышлений она решила действовать через фирму звукозаписи «Фабрика Хитов», где, по всей вероятности, он работает над своим новым диском. Однажды, рассказывая ей о своих сеансах звукозаписи, он упомянул, что любит начинать рано, около одиннадцати утра, и работать до шести-семи часов вечера. Она взглянула на часы – было около трех. Если взять такси, можно успеть.
Час назад, вернувшись из больницы в квартиру Гэвина в «Трамп Тауэр», она успела принять душ и освежить макияж. Причесавшись, она надела серый брючный костюм с подходящим по цвету укороченным пальто.
Гэвин остался в больнице Бельвью с Кевином и Нелл. Рози положила на его рабочий стол записку, что вернется через несколько часов и, полистав «желтый справочник» [29] Манхэттена, удостоверилась, что «Фабрика Хитов» находится по старому адресу на 54-й улице западной части Манхэттена.
29
Торгово-промышленный раздел телефонного справочника. Напечатан на бумаге желтого цвета.
Десять минут спустя, расплачиваясь с таксистом, Рози уголком глаза заметила Кенни Кроссленда, игравшего у входа в здание, где размещалась «Фабрика Хитов».
Когда она повернулась и сделала шаг вперед, он, заметив ее, разулыбался.
– Привет, Рози. Джонни будет без ума от радости увидеть тебя. Он нас тут всех замучил: так расстраивался, когда не мог тебя разыскать.
– Я пыталась связаться с ним,– сказала Рози.– И потом я только недавно прилетела из Парижа, этот перелет...– Она невольно вздрогнула и невесело улыбнулась.– Ну вот, теперь я здесь.