Ангел
Шрифт:
– Валяй...
– говорю небрежно, как и подобает альфа-мачо.
– Тебе вчера понравилось?
Нет, ребята, я ожидал какого угодно вопроса, но только не этого, поэтому пребывал в замешательстве, несколько секунд. Если скажу "да", она мне и зарядит тираду про то, какой я негодяй и последний быдло на планете, если "нет", то выдаст не менее гневную речь, про то же. Буду играть роль беспечного циника, всё легче воспринять любые оскорбления. А вообще, понравилось ли мне вчера? Да, черт возьми! Но мне стыдно
– Да ничего, так...
– Хочешь, повторим?
Какую игру затеяла эта бестия? Что ей от меня нужно-то, в конце концов? Я ведь вчера и пошел на этот шаг, чтобы вообще избавиться от нее, хоть не навсегда, то на очень долго. Если она мазохистка, ищет наслаждения, когда дубасят и если это бескорыстное предложение, то иногда поиграть в извращенцев - заманчиво. Хороший способ сливать агрессию, заземляться от негатива, причем, вдвойне приятно, отметелить именно того, кто этот негатив и определяет. А если нет? И это трезвый, холодный расчет, что гораздо более правдоподобно. То я попал, как кролик в силки за морковку.
Мое долгое молчание она расценила как нерешительность и сделала еще один шаг навстречу:
– Мне бы очень хотелось...
– Посмотрим на твое поведение.
Сказал, как отрезал. Пусть думает, что хочет, отказ это или обещание, на случай, если исправится.
И всё. Больше ни слова. Обиделась. Ну фиг с ней, бывало обижал и похуже. Вот сейчас закончим с фабрикой, сяду на автобус и поеду к Светлане, а эта, пусть светится, она меня слишком утомляет, чтобы долго находиться в ее обществе.
Анатолий Афанасьевич встретил нас радушно, усадил за круглый столик в другом углу кабинета, чтобы встреча не казалась слишком официальной, секретарша наладила чай, такой душистый, что в жизни никогда и не пробовал. Сначала побеседовали совершенно о левых вещах, которые к делу относятся приблизительно так, как я отношусь к олимпийским чемпионам. А потом плавно подвел разговор, собственно к нашему, визиту.
– Ну, показывайте, - просто сказал он и предупредительно махнул Марине, чтобы она случаем не начала свою рекламную песню, она же и собралась это уже было, набрав побольше воздуха в легкие.
Вооружившись лупой внимательно изучал картину, миллиметр за миллиметром. Наступила тишина.
– Хм... Наконец сказал он, - Рамка - орех?
– Да, - говорю удивляясь.
– И, наверное, разработали промышленную схему самой рамки?
– Откуда знаете?
– Еще более удивляясь, протянул флэшку ему. Я ведь эту фишку оставил на про-запас, чтобы иметь последний аргумент в пользу проекта. Если есть реклама зеркала, то должно быть и само зеркало, - там файл вместе с копией картины.
– Предположил, - улыбнулся Анатолий Афанасьевич и взглянул на меня поверх очков. Глаза у него умные, острые и проницательные, а
Марина бросила мне короткий взгляд. Не хочет дифирамбы петь, но у нее уже сложилось свое мнение, и я его знаю. Она мне их пропела ещё в кабинете босса.
– В картине есть душа, - наконец произнесла она, - и я считаю, это самая лучшая работа, Сергея Дмитриевича.
Фига себе! Я вытаращился на нее как клеточный попугай увидевший впервые спелый банан.
– А подробнее?
– Две девушки, не похожие друг на друга, это воплощение одного и того же человека, в настоящей реальности и подсознательном. И если представить, что они сидели бы наоборот, то на картине ничего бы не изменилось, все равно это отражение нас самих в себе.
– Молодец! Я думаю именно так же. Поэтому проект не принимается.
– Как?
– Я даже дернулся. Уже был уверен на все сто, что попал в самую точку.
– Потому что, этому шедевру место в музее, а не на рекламном щите.
Ну, даже не знаю, радоваться или огорчаться. Значит - шедевр, но не принимается.
– Не расстраивайтесь так, Сергей Дмитриевич. У меня на Вашу работу другие виды. Вы готовы ее продать мне? Скажем так, за миллион рублей.
– Ы-ы-ы, - промямлил я. Видели бы вы мое лицо сейчас!
– Хорошо. Миллион двести, но не больше, - стал торговаться директор.
– Протестую!
– Наконец отошла от шока и Марина, - эта работа принадлежит компании, и Вы не можете покупать ее непосредственно у автора.
– Почему не могу? Могу. Это была моя личная просьба Сергею Дмитриевичу. Ведь так?
– Он взглядом обратился ко мне за поддержкой. Мол, я же тебя не выдал, и ты мне помоги. Я кивнул головой, тогда он продолжил, - Поэтому, компания к этому не имеет никакого отношения. Так Вы, согласны, Сергей Дмитриевич?
– Согласен...
– А в качестве, компенсации, за эту маленькую уступку, Марина Алексеевна, официально прошу разработать проект рекламы, на новую эксклюзивную модель письменного стола "Королева" в едином стиле, как и договаривались.
– Что я скажу шефу?
– Так и скажите, проект не прошел, - он пожал плечами, вроде как намёк: "а самой отмазку придумать, мозг есть?"
– Ну... Хорошо.
– Вот и ладно, - Анатолий Афанасьевич вытащил из нагрудного кармана чековую книжку и выписал мне чек на миллион двести.
Им, богачам, наверное, деньги некуда девать... На кой леший ему картина, которая была написана начинающим автором, на планшете, за пару вечеров, а моделями были две пустоголовые шлюхи? И это столько стоит?