Ангелмасса
Шрифт:
Мужчина поморщился.
— Пожалуй, вы правы, — нехотя сказал он. — И даже наверняка. — Он вздохнул и опустил руку. — Коли так, покончим с этим.
— Быть может, вам удастся выручить за них хотя бы пару райя в магазине, где торгуют монетами, — ободряюще сказала Чандрис мошеннику. — Или оставьте их себе как сувенир.
— Спасибо, — пробормотал тот, кривя губы в улыбке, явно предназначавшейся только мужчине. — Огромное вам спасибо за совет.
— Не за что, — ответила девушка. Несколько секунд она многозначительно смотрела ему прямо в глаза, потом,
В никуда.
В глубине души она понимала это с самого начала. Но призналась в этом себе, только пройдя квартал. У нее был шанс проникнуть в преступный мир Серафа, увидеть хотя бы маленький его уголок. У нее был шанс покинуть эту проклятую планету, избавиться от Девисов и их проклятого корабля.
Но она все испортила. Причем сознательно.
И, что пугало ее больше всего, она сама не знала, зачем это сделала.
Запасы алкоголя на «Газели» исчерпывались маленькими бутылочками с вишневой настойкой для кулинарных потребностей. Чандрис нашла их в одной из корзин на кухне. У настойки был ужасный вкус, особенно если запивать ее мятным чаем.
Чандрис расправилась с тремя бутылками и принялась за четвертую, когда вернулись Девисы.
— А… заявились наконец, — проворчала девушка, когда они просунули головы в камбуз. — Небось шлялись по магазинам?
— Да, купили все, что хотели, — осторожно ответила Орнина, окидывая взглядом пустые бутылочки. — Вижу, ты устроила себе вечеринку. По какому поводу?
— Я пью за глупость, — заявила Чандрис. — За вашу глупость.
Ответная реакция Девисов разочаровала ее. Она ожидала гнева, обиды или на худой конец удивления. Но Ханан и Орнина сохраняли невозмутимость, способную свести с ума кого угодно.
И, конечно же, не обошлось без подначек.
— Весьма распространенный тост, — сказал Ханан, тяжелым шагом входя в помещение и усаживаясь напротив девушки. — За нашу глупость пьют везде — отсюда до южной окраины Магаски. Хочу заметить, пьют настоящие ценители. В сравнении с их аппетитами твои четыре бутылочки выглядят попросту смехотворно.
— И это ваш единственный ответ? — спросила Чандрис. — Шуточки?
Ханан пожал плечами, его взгляд стал тверже.
— А в чем твой ответ? Предаваться пьянству?
Чандрис свирепо смотрела на Ханана, пытаясь вызвать в себе ненависть к нему. Но под рукавами его рубашки поблескивали тяги корсажа…
Она перевела взгляд на Орнину. Может быть, ей удастся возненавидеть хотя бы ее?
— Хотите знать, почему я считаю вас дураками? Правда, хотите? Так я скажу. Вы оставили меня одну. Здесь, на корабле. Одну.
— Мы доверяем тебе, — негромко произнесла Орнина.
— И совершенно зря! — вспылила Чандрис. — Какие же вы глупцы! Вы ведь знаете, что я — воровка! — Она наклонилась и подняла с пола контейнер с ангелом. — Смотрите! — велела она, швыряя контейнер на стол. — Видите? Это ваш проклятый дурацкий ангел — вот что это такое!
— Вижу, — ответила Орнина. — Я вижу и то, что он по-прежнему
— В этом нет вашей заслуги, — отрезала Чандрис. — Вы оставили ангела в таком месте, куда любой воришка заглянул бы в первую очередь. Вы даже сигнализацию не поставили! Проклятие! Да ведь я прошла с ним половину пути до конторы Габриэля!
Орнина кивнула.
— А потом принесла обратно.
— Только чтобы высказать все, что о вас думаю, прежде чем уйти! — Чандрис поднялась на ноги; у нее закружилась голова, и она схватилась за стол. — Оставьте меня в покое! — крикнула она, отшатываясь от протянутой руки Ханана. — Мне не нужна ваша помощь! И ничья! — Она двинулась вокруг стола, выругавшись, когда ее колено наткнулось на угол кресла.
— Куда ты? — спросила Орнина.
— А как вы думаете? — парировала Чандрис. — Спасибо за все. И не трудитесь снабжать меня рекомендательными письмами.
Орнина чуть заметно приподняла брови.
— Я вижу, ты не в том настроении, чтобы обращать внимание на подобные мелочи, но в соответствии с правилами, принятыми в реальном мире, человек должен уведомить о своем желании уволиться по крайней мере за неделю.
— Смешная женщина. — Чандрис фыркнула. — Предоставьте шутить Ханану. У него это получается лучше.
— Я не шучу. — Орнина переместилась вбок, преграждая девушке путь. — Если ты действительно хочешь уйти, тебя никто не станет удерживать. Но я хочу сначала услышать это от тебя.
Чандрис удивленно воззрилась на нее. О чем идет речь?
— Вы, ребята, совсем с ума сошли? Я только что пыталась украсть вашего ангела.
— Но не украла, — заметила Орнина. — И это весьма существенно.
— Ничего подобного! — заспорила Чандрис. — Может быть, я попросту поняла, что не смогу его продать. В следующий раз я буду умнее и возьму что-нибудь другое. Я — воровка, будь все оно проклято!
— Нет, — послышался из-за ее спины голос Ханана. — Ты — кошка.
Чандрис рывком повернулась, вновь едва не потеряв равновесие.
— Чего?
— Ты — кошка, — повторил Ханан. — Ты когда-нибудь видела, как кошка убивает мышь? Я имею в виду домашняя кошка, не дикая.
Чандрис хмуро смотрела на него; столь неожиданный поворот умерил ее гнев. Вероятно, это была прелюдия к очередной шуточке, а у нее не было ни малейшего желания выслушивать шуточки Ханана. Но он казался вполне серьезным…
— Как-то раз кошка поймала на моих глазах маленькую крысу, — сказала она. — У нас в Баррио почти не было мышей, одни крысы.
Ханан кивнул.
— Итак, она ее убила. И что потом? Съела?
Чандрис пришлось напрячь память.
— Нет. Она выследила и убила ее, а потом бросила и ушла.
— Потому что была не слишком голодна, — сказал Ханан. — Кошки всегда так поступают. Голодная кошка ищет добычу, преследует ее, убивает и съедает. Если кошка не очень голодна, она только выслеживает и ловит, иногда убивает. Если кошка совсем не хочет есть, то только выслеживает и ловит, а потом отпускает, не причинив жертве ни малейшего вреда.