Ангелов не выбирают
Шрифт:
– Где ты была? В опере?
– Я? – Она осмотрела свое платье, да нет же, она переоделась. Тогда откуда он мог знать… – Сашенька… Я просто встретила… одноклассника… – Алла метнула возмущенный взгляд на вошедшую следом Машу.
Девушка, опустив глаза, быстро вышла из палаты и натолкнулась на герра Хофмана, задумчиво стоящего у дверей.
– Мария Николаевна, что это у вас… с лицом? – вежливо спросил профессор, разглядывая медсестру.
– Я ударилась, – смущенно пролепетала Маша, пытаясь закрыться рукой.
– Думаю, вам необходим отдых… э-э… не меньше, чем ваш больной. Я найду замену… Пусть
– Спасибо, герр Хофман, – сказала Мария Николаевна и, покачиваясь на ходу, поплелась к лифту.
– Вызвать машину?
– Спасибо. Я рядом живу…
Ей было так плохо, что она не удивилась ни длинной тираде профессора, ни его юмору, блиставшему в самых исключительных случаях. Ей бы только добраться до своей комнатушки, упасть на кровать и – спать, спать, спать! Больше помочь Саше она ничем не могла. Она даже не заметила, что впервые для себя назвала его по имени…
А профессор все стоял и стоял, задумчиво глядя вслед девушке.
Все-таки русские странные, и то, что с ними происходит – тоже странно, – вероятно, размышлял он. – И моя жена… Моя жена тоже русская и тоже очень странная…
Романцев уже вторые сутки пытался отделить явь от сна. Его тело вдруг стало чужим и тесным, как не по росту скроенный костюм. А сам он – легким-легким, только спеленатым этой тесной плотью… Казалось, вот-вот, еще немного, и он оставит эту надоевшую, измучившую его оболочку! Что ему тут делать? Смысла в его жизни не было никакого, он осознавал, что все его ближайшие цели сводятся к элементарной биологии, и это было ему ненавистно. Уйти! Но как? Зачем оно снова ожило? Он ведь так хорошо договорился со своим телом, поблагодарил его и даже проводил его до черты, плотно закрыв дверь. Старые бойцовские техники не подвели, и вдруг… Этот свет и этот страх… И эта молитва тихим голосом… Откуда?
«А Кутузов писал, что вечером перед покушением он был на ужине в царской семье. Павел I был бледен, но спокоен. И, трапезничая в кругу родных, произнес: “Делайте что задумали”. Да, он был в курсе заговора и смирился с неизбежным. Но не важно. Важно другое: почему Ленка не принесла мне компот? Мне сейчас требуется второе рождение. В этом – я уже все испытал…»
– Я испил эту жизнь… – произнес он вслух.
– Что вы сказали? – над ним склонилась девушка с белыми крыльями. Он точно помнил, что это его ангел. Вот только имя забыл…
«А как же мой сын? Александр? А жена? Возможно ли допустить, что они тоже смирились с неизбежностью моей смерти? Отца и мужа? Своего Государя… Так вот оно что…» Александр Павлович приподнялся на кровати:
– Как твое имя?
– Маша…
– А мое?
Ангел тихо улыбнулся:
– Ну сколько можно говорить: Александр Павлович Романцев. Ой! Как похоже…
– На что?
– Почти что… Александр Первый!
– Что ты сказала?
Интервью № 12
Неблагодарное время Александра Благословенного
АП: В 1801 году история поставила очередной драматический эксперимент на русской сцене: на монарший престол взошел человек, воспитанный швейцарским республиканцем Фредериком Лагарпом, страстным
Добрый вечер, дорогие телезрители. В эфире программа «История рядом с нами» и ваш покорный слуга – Романцев Александр Павлович. Тема нашей встречи – государь Российской империи Александр Первый. Победа над «антихристом» Наполеоном, спасение Отечества, – все это на счету Александра, прозванного «Благословенным». Но любил ли народ своего помазанника? Был ли счастлив Государь? И, наконец, почему Александр I отрекся от престола и ушел в старчество, как считает наш гость, публицист, автор книги о дипломатии Михаила Илларионовича Кутузова и оригинальных исследований по Отечественной войне 1812 года, «русский француз» Иван Петрович Купцов. Вам слово, Иван Петрович.
ИП: Здравствуйте, уважаемые зрители. Александр Павлович, простите, но вы меня смущаете. Во-первых, книгу мы написали совместно с моей супругой Майей, а во-вторых, я не француз. Просто в свое время был приглашен для работы во Францию известным специалистом по наполеоновским войнам профессором Жан-Полем Круазаном. В результате этого любезного предложения я имел доступ ко многим документам этого периода, хранящимся в библиотеках и архивах Парижа, что, несомненно, обогатило мое представление о роли «русской кампании Наполеона» в истории Франции и России того времени.
АП: Простите меня за не совсем точную вашу характеристику, но мне не терпится перейти к теме нашей беседы. Итак, самый таинственный император России Александр I родился 12 декабря 1777 года в Санкт-Петербурге. Вот что писали тогда «Санкт-Петербургские ведомости»: «О сем великом благополучном происшествии возвещено жителям столицы 201 пушечным выстрелом с крепостей Петропавловской и Адмиралтейской, а в придворной большой церкви отправлено с коленопреклонением благодарственное молебствие». И, как пишет историк Николай Карлович Шильдер: «Затем начался целый ряд великолепных придворных и народных празднеств. «До поста осталось каких-нибудь две недели, – писала в феврале 1778 года Екатерина, – и между тем у нас будет одиннадцать маскарадов, не считая обедов и ужинов, на которые я приглашена. Опасаясь умереть, я заказала вчера свою эпитафию».
ИК: И действительно, мальчик родился «порфироносный», как пророчествовал Гавриил Державин. Современники отмечали, что Александр с детства отличался хорошим здоровьем и спокойным нравом. Также они отмечали его проницательный ум, ловкость и свободу в обращении, красоту и склонность к благородным порывам. Но не надо забывать, что до конца жизни император любил участвовать в различных военных действах: от парадов до войн, и был убежденным сторонником военных поселений в мирное время и очень любил маршировать. Что, возможно, говорит о серьезном влиянии на него отца, Павла Петровича.