Ангелов в Голливуде не бывает
Шрифт:
9
Я люблю Лос-Анджелес весной, когда цветет жакаранда [6] , но осень в городе наводит на меня тоску. Туманы чередуются с ливнями, над дорогами нависает пелена смога. Изо дня в день одно и то же – работа в газете, работа дома, дешевая невкусная пища, Джонни, который не обращает на меня внимания, его братья и кузен со шрамом, не забыть отложить деньги для квартплаты, бензин опять подорожал, и мотор машины стал как-то не так постукивать, когда я завожу ее. Узнав о проблеме, Рэй вызвался взглянуть, в чем дело, и я приехала в мастерскую.
6
Фиалковое
– Во сколько мне обойдется ремонт? – спросила я напрямик, когда он осмотрел машину.
– Ни во сколько, – ответил Рэй, вытирая испачканные маслом руки. – Я починю ее бесплатно.
– Ну нет! – возмутилась я.
– Я не беру деньги с друзей.
Он произнес эту фразу таким тоном, что я сразу смирилась, но Тони, который возился с машиной клиента и тоже слышал наш разговор, нахмурился.
– Эй, что за дела? – промолвил он по-итальянски. – У нас тут что, благотворительная организация? Пусть она заплатит.
– Заткнись, – холодно ответил Рэй, убирая полотенце, которым вытирал руки. – Между прочим, мастерская куплена на мои деньги, так что я сам решу, кто платит, а кто нет.
– Твои деньги? – возмутился Тони. – Да ты был сопляком! Мама получила право распоряжаться твоим наследством, так что это и наша мастерская тоже!
– Может, хватит, а? – не выдержал Джонни. Он выходил покурить и только что вернулся. – Мы все – одна семья! Мы не должны ссориться! – Он повернулся к мрачному, напряженному Тони. – Какое тебе дело, сколько он берет за свою работу? Он же не говорит, что ты должен помогать ему за бесплатно!
– Миротворец, – буркнул Тони, играя желваками. – Ты что, не понимаешь, что он пытается нам сказать? Это, видите ли, его мастерская, потому что ее купили на деньги, оставшиеся после его папаши. Скажите пожалуйста!
– Но ведь так оно и есть, – пожал плечами Джонни. – Я не понимаю, чего ты злишься?
– Чего я злюсь? – вскинулся Тони. – Его отец работал в нефтяной компании. Его мать за всю жизнь палец о палец не ударила. И что? Сделали они хоть что-нибудь для наших родителей, для нас? Я тебя спрашиваю.
– Сделали – посылали нам подарки на Рождество и дни рождения, а мне однажды даже купили велосипед, – ответил Джонни. – А помнишь, как Лина заболела скарлатиной? Врача тогда тоже дядя оплатил.
– Очень ей этот врач помог, раз она умерла, – огрызнулся Тони. – И ничего особенного они для нас не делали. Его отец мог бы моему отцу хорошую работу подыскать…
– Слушай, о чем мы говорим? – Джонни начал раздражаться. – Дядя был инженер, а не президент компании. Да, они жили в лучшем доме, чем мы, и у них были слуги, и Рэй ходил в хорошую школу. Ну и что?
– Я уж не говорю о том, что искать работу пьянице бесполезно, – вставил Рэй, широко улыбаясь.
– Ты что сказал? – заорал Тони, от неожиданности переходя обратно на английский. – Ты как назвал моего отца?
– Он был пьяницей, который не мог продержаться ни на одном месте, а потом его подставили и убили ни за грош, – ответил Рэй. – Мои родители, по крайней мере, были приличные люди.
– Ах ты сукин сын!
И в следующее мгновение они сцепились, причем по выражению их лиц я готова была поклясться, что на этот раз дело точно закончится смертоубийством. Заверещав от ужаса, я выскочила из мастерской и побежала
Роза была занята с клиенткой, но, едва услышав, в чем дело, извинилась перед ней и последовала за мной. Когда мы прибежали, из рассеченной губы Рэя текла кровь, а под глазом Тони красовался фонарь, но противники были полны жажды продолжать драку. Впрочем, появление Розы оказало на них отрезвляющее действие: они нехотя отошли друг от друга. Осмотрев боевые раны, Роза дала несколько советов, как минимизировать ущерб, а потом, не стесняясь моего присутствия, влепила драчунам по подзатыльнику, как будто они были маленькими детьми.
– Ай! – Потирая затылок, Тони сделал вид, что ему очень больно. – Мама!
– Как ты можешь драться с сиротой? – сердито спросила Роза.
– Этот сирота сам кого хочешь обидит, – буркнул Тони.
– Из-за чего вы поругались? – требовательно спросила Роза, переводя взгляд с сына на племянника.
– Да так, – нехотя уронил Рэй.
– Лину вспомнили, – сказал Тони. – Ну и как-то… слово за слово…
Роза распрямилась. Глаза ее сверкнули так грозно, что сын даже отступил на шаг.
– Не смей! – вспыхнула она.
– Кто такая Лина? – не удержавшись, вполголоса спросила я у Джонни.
– Наша сестра. Она умерла. Мама никогда о ней не говорит.
Лина – скорее всего, в честь Лины Кавальери, чья открытка с автографом, купленная по случаю у какого-то старьевщика, висела в ателье; но я решила, что с меня хватит и того, что я знаю, и ни к чему продолжать расспросы. Позже я случайно узнала больше – от Мэй, когда мы с ней, Сэди, братьями Серано и Рэем сидели в кафе после просмотра фильма. Мужчины отошли приветствовать какую-то компанию, Сэди удалилась в дамскую комнату, а Мэй, говоря то об одном, то о другом, добралась и до таких подробностей о семье Джонни, которые я не знала.
– Роза в молодости была что надо. Не красавица, но глаз не отвести, – сплетничала Мэй, затягиваясь сигаретой, на которой остался отпечаток ее ярко-красной помады. – Она могла выйти за Джино де Марко, но в ту пору его посадили в тюрьму. Болтали, что он еще убил человека, и Розе это не понравилось. Короче, она вышла за Карло Серано. Он был добрый, покладистый, спокойный – в общем, добавить бы деньги, так мечта любой нормальной женщины. Но особых денег у него не было. К тому же он играл на скачках и частенько просаживал даже то, что зарабатывал. Потом Джино вышел из тюрьмы, предложил Розе уйти к нему, но она ответила, что она честная женщина. Один муж, одна семья, и никаких походов налево. Через пару лет Джино женился на другой, но она здоровьем подкачала. Три раза рожала мертвых детей, потом родила дочь Флору, а потом выяснилось, что у нее чахотка. Зато дела у Джино пошли в гору, потому что сухой закон дал ему возможность развернуться. А Карло, наоборот, стал много пить, и Роза ничего не могла с этим поделать. Когда их единственная дочь Лина заболела, Роза сказала, чтобы он привел врача. Он ушел, встретил приятелей, загулял с ними и забыл, что дочь больна. Роза потом дозвонилась до брата Карло, он прислал доктора, но было уже поздно: Лина умерла. Роза устроила мужу ужасную сцену, кричала, что проклинает тот миг, когда согласилась выйти за него. В общем, случившееся как-то его образумило. Он нашел работу, стал регулярно приносить хорошие деньги, перестал пить. А потом полиция смертельно ранила его во время облавы.