Ангельский факультет. (Не) истинная пара
Шрифт:
Мужчины возбуждённо заговорили, только взгляд Райни сделался совсем мрачным. Наг, плавно махнув сигарой, аккуратно перевернул свои руны узором вниз и томно выдал: «Я пас». Жозефф какое-то время рассматривал свои, даже сделал пару ходов, сцепившись с левиафаном, но вынужден был нервно отбросить всю стопку. После выбыл скорострел, на что наг предложил ему раскрытый портсигар. Поглядывая на меня, скорострел поблагодарил кивком и тоже затянулся. Наконец левиафан, уложив, так сказать, на лопатки и бородача, поднялся и направился ко мне.
– Отличная идея, – кивнул предыдущему победителю, и озвучил своё пожелание: –
Мужчина стоял надо мной – огромный, высокий, оглядывая взглядом хозяина, от чего всё внутри снова напряглось. Грудь со сжавшимися сосками ходила вверх-вниз, и это явно возбуждало опытного хищника и самца.
Надо закругляться, вовсю вопил внутренний голос, но по телу гоняли ошалелые табуны мурашек, вызывая такой шквал острого удовольствия, какого я давненько уже не припомню. Разве что в первый год с Кафри.
Я медленно положила сначала одну ножку, потом вторую, раскрываясь перед дышащим силой мужчиной. Он поднял руку, щёлкнув пальцами, и вокруг моих бёдер и подлокотников кресла, на которых они лежали, замкнулись прозрачные цепи.
– С вас минус десять очков за применение магии, – сообщил крупье, но цепи, тем не менее, остались на месте. Видимо, правилами это не возбранялось.
Левиафан отмахнулся, бросив назад:
– У меня ещё прикосновение.
Да! Не помня себя, я выгнулась ему навстречу, не в силах думать ни о чём, кроме прикосновения сильных рук. Ну или не рук...
Чуть наклонившись, он скользнул пальцем внутрь пылающего лона.
– Какая же ты мокрая и горячая, – шепнул, сделав несколько движений, от которых я подалась вперёд, буквально насаживаясь на его палец. Он пошевелил им внутри, вырвав у меня стон. – Какой же знойный Приз кому-то достанется. Просто потрясная Игра, одна сфинкса, и так всех завела.
С сожалением вытащив палец, он скользнул вдоль складочек, чем только раздразнил. Понимая, что забава давно перешла все приличные границы, я никак не могла остановить её, желая ещё и ещё удовольствия, возбуждения, прикосновений, взглядов. Даже всхлипнула, закусив губу, готовая умолять продолжать, когда он легонько стукнул по клитору.
– Ещё хочешь? – хмыкнул левиафан. Не сдержавшись, я кивнула.
– Правила, – развёл бессовестный руками, довольно ухмыляясь. Глядя в мои глаза, облизал палец:
– Вкусная сфинкса. Почти как ангел...
Это что же, он ещё и ангелиц соблазняет? Вспомнились слова Замуила... Не удивлюсь, если перед таким мужиком женская гордость пасует, уступая место желанию. Но у ангелов ведь потом серьёзные проблемы... не хочу иметь с этим ничего общего!
Руны снова полетели над столом, бородач даже вскочил, выкрикивая какие-то игровые термины – у них там завязалась ожесточённая борьба. А я нервно елозила, не в силах дождаться окончания. Несколько раз машинально дёргала руками, но цепь прочно удерживала их.
Это нервировало и даже пугало. Сидеть совершенно беззащитной, доведённой до точки кипения перед пятью разгорячёнными мужчинами... ощущая себя абсолютно беспомощной... До сих пор меня поддерживала уверенность, что я сама решаю, сколько это будет продолжаться, и в любой момент смогу остановить. Но сейчас, скованная по рукам и ногам, впервые
«Так, Эйва, пора заканчивать», – решительно встряхнула я себя мысленно.
«О нет, пожалуйста!»
На миг померещилось, я слышу чужой женский голос. Тот же голос, который звучал в лесу у Армароса. Но тут крупье сообщил:
– Победитель номер три! Вам выпала руна игрушки!
– Я хотел прикосновение, – буркнул бородатый, но его недовольство потонуло в возбуждённых выкриках:
– Игрушку! Игрушку!
Рядом с моим креслом появился странный ящик с закрытыми ячейками. С моего ракурса было сложно понять, что там такое. Бородач же приблизился, занёс руку над ячейками. Поколебался несколько минут и, наконец, прикоснулся к одной из них.
Мужчины спорили, угадывая, что выпадет, и высказывая своё отношение к различным вариантам. А я пыталась понять, кто же передо мной. Но на ум почему-то приходила только старуха-библиотекарша Гарра Гвар. Может, и этот тоже – горгул?!
Бородач вытащил что-то из ячейки и приблизился. Выражение его лица мне совсем не понравилось, и, признаться, я не могла не радоваться, что он остался без прикосновения.
– О, «ромашка»! – довольно воскликнул наг. Игроки одобрительно загудели.
В руках третьего номера обнаружилось что-то длинное и прозрачное, однозначной специфической формы снаружи и полое внутри.
Кафриэр любил баловаться всякими такими штучками со своими жёнами, а ещё больше любил наблюдать, как они сами друг друга ими балуют.
Всё внутри напряглось от предвкушения. Эта странная игра набирала и набирала обороты, затягивая меня, маня и дразня.
Глаза бородатого оставались холодными, и на какой-то миг я испугалась: а вдруг у мужа есть шпионы и тут? Вдруг это один из них? Очень уж он вызывал напряжённое, тревожное чувство.
Продолжая просверливать меня взглядом, будто видел насквозь, игрок номер три медленно прикоснулся кончиком прозрачной «ромашки» к лону, чуть углубился, заставляя застонать и податься вперёд. Дразня, поелозил прозрачным стволом внутри, почти вытащив обратно.
Мысли о Кафриэре вызвали прилив смущения, осознания, что я тут сижу совершенно беспомощная и полностью раскрытая перед чужими мужчинами. Но откровенные прикосновения и взгляды распаляли, отметая доводы рассудка. Горгулы бы всех подрали, мне нравилось быть этим непристойным Призом!
Бородач продолжал медленно вводить в меня игрушку, с ухмылкой глядя, как я выгибаюсь в ответ на скупые движения, желая большего. Сейчас, вот сейчас дойду до разрядки... И сразу же остановлю игру. Ох, будь у меня свободны руки... давно уже ими воспользовалась бы. Живот сводило спазмами наслаждения в предвкушении оргазма, но бородач действовал слишком медленно, не давая необходимого темпа и ускорения. Я искусала губы, ожидая, когда же он поведёт «ромашку» назад, но он удовлетворённо ввёл её в меня до упора, оставив снаружи лишь прозрачные лепестки. И, будто случайно скользнув пальцем по клитору, убрал руки.