Ангельский факультет. (Не) истинная пара

Нуар Эрато

И тёмная крылатая тень, сгустившаяся в углу.

Эйва снова предпочла спрятаться поглубже, правда, на этот раз я чувствовала, как она с любопытством следит за происходящим.

– Софери... – хриплый голос, ледяное тело опаляло безудержным, бьющим из него желанием. – Моя.

Я дёрнулась, не зная, то ли прятаться, то ли попытаться поговорить. Судя по всему, с разговорами у чёрной тени было не очень: отдельные короткие слова, словно через силу выдыхаемые из лёгких. Или что там у чёрных вместо них.

– Кто ты?

Проигнорировав

вопрос, крылатый приближался. Вечная мерзлота Нижнего мира буквально окутывала его, разгоняя по мне стада мурашек. Ещё немного, и зубы стучать начнут.

– Армарос? – попробовала я наугад, кто их знает, может, в Среднем мире вселяться и разговаривать проще.

Чёрный прислушался, на миг застыв.

– Скаллид, – выдал.

Что-то где-то я уже слышала, что-то внутри встрепенулось, пытаясь поймать воспоминание. Но чёрный не дал сообразить, припечатав:

– Сейчас.

– Подожди... – хрипло пробормотала я, дёрнув руками. Если закричу или попытаюсь освободиться, сюда сбежится весь дом... Но тогда я ничего не узнаю! – Давай поговорим!

– Поговорим, – согласился нелюдь, расправив крылья.

Вблизи тени немного расступились, открывая чёрное, мощное тело, словно отлитое из чугуна или вырезанное из какого-нибудь чёрного обсидиана. Литые мышцы груди переходили к подтянутому животу. Мои глаза непроизвольно скользнули ниже, разглядывая то, что совершенно однозначно показывало мужские намерения.

Я машинально поджала ноги, боясь и восхищаясь одновременно. Исходящая от чёрного ангела ледяная мерзлота вызывала озноб, но где-то внутри чёрного тела начали разгораться красные искры.

– Жарко, – пробормотал пришелец, на миг застыл возле лежанки, разглядывая меня. – Ты моя, – добавил, не то убеждая, не то доказывая.

– Я... не... – начала я, сбиваясь, потому что внутри что-то вспыхнуло, загорелось, потянулось навстречу, уж не знаю, чьей воле поддаваясь.

Взмах крыльев смазал движение, а через мгновение я оказалась лежащей под ледяным телом.

– Софери... – губы вжались в мои, опаляя ледяным дыханием, вытягивая из меня тепло.

Мир снова начал двоиться – но на этот раз я понимала разделение. Была я и была Эйва-два, и Скаллид хотел отделить меня от неё. Я потянулась к нему, в надежде, что сейчас всё наконец-то встанет на места. Даже ответила на поцелуй, исследуя твёрдые, заледеневшие уста.

– Не могу... не хватает... Надо... – губы едва шевелились, выдыхая слова.

Мужчина провёл ладонями по моей груди, животу, бёдрам, вызывая дикую помесь жара и холода. Двигался с трудом, словно преодолевая вязкое пространство, но крепко держал меня, продолжая разглядывать.

Чёрные глаза на чёрном лице, черты скрадывались, и я коснулась пальцами щеки, насколько смогла достать из-под наручников – пытаясь понять, почувствовать... сама не знаю, что.

Эйва затихла, не мешая и не помогая, и я никак не могла сообразить, чего же мне на самом деле хочется. Оттолкнуть, ощутить в себе?

С моим телом творилось

что-то непонятное, какая-то часть, получившая сегодня в своё распоряжение Жозеффа, не хотела никаких других мужчин, в то время как откуда-то пробудилась другая, жаждущая совершенно иного. Кафриэра, но только такого, как тогда на «облаке» или в первые ночи. По-моему, черты снова изменились, я чувствовала, что выгляжу иначе.

И эта новая, неизвестно откуда появившаяся Эйва задохнулась от желания обладать и отдаваться. Или всё-таки не Эйва. Подалась навстречу, и, поймав мой порыв, крылатый вошёл в меня, заполняя неистовой помесью пробирающей стужи, горячего удовольствия, наполняя как никогда не удавалось Кафриэру. Только сейчас я вдруг осознала, что вся виртуозность мужа не приносила мне столько искреннего наслаждения, чувства целостности и наполненности.

Красные искры разгорались, разрастались пылающими кляксами, нагревая чёрную кожу, или скорее броню. Дыхание сделалось рваным и опаляющим, и я уже даже затруднялась сказать, чем: холодом ли, или жаром. Вдруг поняла, что самому ему настолько же горячо, насколько мне холодно, и что-то в разнице этих двух полюсов неуловимо нас объединяло.

Он не пытался ласкать меня, лишь крепко сжимал в объятиях, положив обжигающие руки под спину, словно боясь отпустить, и двигался, двигался, но ритм, движения, дыхание, вся непонятная ситуация завели мои инстинкты, снова и снова бросая меня навстречу. Я обхватила его ногами, выгибаясь, мысли – наверное, Эйвы, – о том, что останутся ожоги и Кафриэр непременно узнает, – выветрились, вместе со страхом, что чёрный выпьет меня до дна, не оставив ни капли.

Я застонала, быстро добравшись до вершины удовольствия, одновременно ощущая внутри себя глубокие толчки излившегося мужчины.

– Эйва? – шаги, крики за дверью вогнали в панику.

Чёрный ангел поднялся – не заметила момента: взмах ресниц, взгляд на дверь – и он уже стоит у лежанки, продолжая всматриваться в меня.

– Я вернусь, – тихий шелест голоса стремительно растворялся вместе с тенью, когда во главе с Селеной в гостиную ворвались несколько кафриэровых жён.

Загорелся свет, Селена пристально оглядела помещение и вперила взгляд в меня.

– Ты пыталась обернуться?

О, я вздохнула с облегчением, разглядывая собственную руку. Хорошая версия, замечательная версия.

– Ты же знаешь правила, – пожурила магичка, но я лишь продолжала смотреть на пальцы, ноги, не веря тому, что на них не осталось ни единого следа, ни крохотного чёрного пятнышка.

Перевела взгляд на девиц.

– Пошли вон.

– Эйва... – Селена попыталась приблизиться, нащупывая правильные слова. – Кафри скоро придёт...

– Ещё один шаг, и ты пожалеешь, – прошипела я сквозь зубы, поджимая колени. Участвовать в развлечениях Кафриэра не хотелось от слова «совсем», а Селену я почти возненавидела за то, что спугнула Скаллида. Вдруг нам удалось бы перекинуться несколькими словами?!