Ангелы Миллениума. Дитя Стужи
Шрифт:
Стажер выудил из кармана ключи, щелкнул брелоком, разблокируя машину, помог своей кураторше забраться на переднее сиденье, сел за руль, захлопнул дверцу, закинул все лишние бумаги, кроме досье, в бардачок, расстегнул верхние пуговицы рубашки и положил руку на коленку своей подружки.
– Ты что делаешь? – вскинулась Дашка, уронив от неожиданности сумочку на пол.
– А у меня тут написано, что я бабник, – заржал Валентин, тряхнув своим досье. – Вот я в образ и вхожу.
– Ах, ты в образ входишь, – приторно-ласковым голоском проворковала Дашка, –
– Оу-у-у… – только и смог сказать стажер, увидев пистолетный ствол, упершийся в причинное место между его ног.
– И голосочком нежным говорить будешь, – промурлыкала девица, – то-о-оненьким таким.
– Дашка, я все понял. Беру свои слова… пардон, руку назад. Только ты свою руку тоже убери. Да не эту, другую. Ту, в которой ствол.
– Эх ты, вояка, – усмехнулась девица, – даже не заметил, что он на предохранителе стоит. Отвернись!
Валентин отвернулся, а когда повернулся назад, пистолета в руках подруги уже не было.
– И ты могла своего жениха вот так запросто наследства лишить? – ужаснулся стажер, с трудом переводя дух.
– Я в некоторых вопросах ужасно старомодна. До свадьбы – ни-ни!
– А ты знаешь, на самой короткой дороге до места преступления как раз очень удачно ЗАГС стоит. Может, заскочим по пути? – невинным голоском спросил Валентин. – Ты со своим стволом настолько убедительна, что нас там враз обвенчают. А то мне, бабнику, уж больно невтерпеж.
– Дави на газ, балаболка, – рассмеялась девушка и, не удержавшись, чмокнула стажера в щеку. – Поехали, нас люди ждут.
– Угу. – Юноша затолкал свое досье в бардачок, к остальным бумагам, повернул ключ зажигания. Мотор тихонько заурчал. – Слушай, где же ты оружие прячешь? Вроде и руку под юбку не запускала.
– А ты как думаешь?
– Мои тупые мозги отказывают. Но я не я буду, если я его на тебе не найду.
Машина мягко тронулась с места и помчалась в сторону окраин Рамодановска, плавно набирая ход, так как преступление было совершено возле окружной дороги, почти на границе городской черты.
Этот район города больше напоминал деревню. В принципе когда-то он деревенькой и был, пока ее не поглотил разрастающийся город, но не все еще развалюхи конца позапрошлого века были принесены в жертву акулам строительного бизнеса, и практически вплотную к шестнадцатиэтажным высоткам лепились неказистые одно– и двухэтажные здания, окруженные палисадниками и маленькими двориками-садами.
Уже подъезжая к Затинной улице, стажер издалека увидел толпу, клубящуюся возле одного из таких одноэтажных строений, и сразу понял, что они прибыли по адресу. Припарковав машину неподалеку, «экстрасенсы» двинулись к обшарпанному одноэтажному домику из красного кирпича, обнесенному невысоким забором из штакетника, и начали решительно ввинчиваться в толпу зевак, пробиваясь к оцеплению.
– Кровищи-то, кровищи тама! Галка говорит, весь пол ею залит, – причитала какая-то баба. – Человек десять зараз порешили, не иначе!
– Да будет брехать-то! Двоих всего, бают.
– Сама-то Галка
– Допрашивають! А вдруг енто она их порешила, стерва, а шобы, значитца, оправдаться, горбатого лепит, шо просто так зашла и упокойничков нашла!
– Вона ка-а-ак… то-то я думаю, почему маньяка найтить не могут, – осенило кого-то. – Все мужика ищут, а енто баба!
Дорогу во внутренний дворик «экстрасенсам» перекрыл дородный сержант из оцепления.
– Куда? – хмуро спросил он.
Дашка открыла было рот, чтобы ответить, но стажер ее опередил и начал изображать из себя экстрасенса, азартно входя в роль:
– Твое астральное тело в страшной опасности, – с потусторонним завыванием сообщил он оторопевшему сержанту, делая замысловатые движения руками, словно ощупывая ими это самое невидимое астральное тело.
– Ты ч-ч-чего, малахольный? – отшатнулся сержант.
– Извините моего коллегу, – заторопилась Дашка, – он очень чувствительный. Как увидит, что у кого-то со здоровьем не все в порядке, сразу в транс впадает. Нам бы капитана Борейко. Нас из Москвы прислали…
– А-а-а… экстрасексы, – с облегчением выдохнул сержант. – А я решил, что наши ребята врали. Вот уж не думал, что вашего брата к расследованию будут подключать. Подождите, я сейчас доложу. Коля, постой здесь за меня.
Его место у калитки занял молоденький милиционер, а сержант затрусил в сторону дома. Сменивший его на посту милиционер неловко потоптался, а потом робко спросил «экстрасексов» из Первопрестольной:
– Слушайте, у меня зуб второй день болит. Ноет, зараза, спасу нет! Что-нибудь сделать можете?
– Это к стоматологу, мы по мелочам не работаем, – прошипела Дашка, тихонько сатанея от ярости, и одарила своего коллегу таким «ласковым» взглядом, что он сразу понял: огребет от родной кураторши за свою самодеятельность по полной программе, как только окажется с ней наедине.
Из подъезда дома вышел сержант и призывно махнул рукой:
– Коля, пропусти их.
Милиционер посторонился, давая дорогу экстрасенсам. Уже в подъезде, у порога квартиры номер два, на стальной двери которой висела внушительная табличка, сообщающая о том, что здесь врачует души, снимает порчу и предсказывает будущее великий белый маг Самойлова Марина, их встретил пухленький низкорослый мужичок в гражданской одежде.
– Капитан Борейко, – представился он, окидывая недоверчивым и каким-то презрительно-снисходительным взглядом экстрасенсов. – С кем имею честь?
– Дарья Валенковская, – хмуро буркнула Дашка.
– Валентин Крутых. – Валентину тоже не понравился тон капитана.
– Все правильно, – кивнул капитан, – мне о вас докладывали. Давайте сразу расставим точки над «i». Я во все эти ваши магические штучки-дрючки не верю, так что не ждите, что буду тут перед вами расстилаться. Но раз начальство распорядилось оказывать вам всяческое содействие…
– То вы просто вынуждены подчиниться, – усмехнулась Дарья. – А если мы вам выложим этого маньяка на блюдечке с голубой каемочкой, расстелетесь перед нами?