Ангелы Миллениума. Игрушка наудачу

Шелонин Олег Александрович

— Так, стажера мы вытащили, заложников тоже, — сердито сказал друид, обрабатывая раны четы Селивановых. — Операция, можно сказать, закончена. Надо спускать на них контору.

Учитывая присутствие около них посторонних, вся троица приняла обычный человеческий вид.

А вампир тем временем продолжал играть свою партию.

— Дети мои, — шелестел над могильными крестами его колдовской завораживающий голос. — А почему не все на коленях?

Дворник выронил книгу, трясущимися руками выхватил из-за пояса серебряный кинжал, схватил его за лезвие и выставил крестообразную рукоятку перед собой как щит.

— Изыди, сатана!!!

— Что, сын мой, ты не верил, что я приду? — мягко спросил Некрон. — Крестом от меня закрываешься? Когда торговал героином и продавал

его детям, во что верил: в меня или в Создателя всего сущего?

Валентин приподнял голову, сел. Волшебное зелье друида творило чудеса. Боль уже почти прошла, и он чувствовал, как под слоем мази нестерпимо чесалась зарождающаяся новая кожа.

— Куда вскочил? — шикнул на него Диор.

— Тихо, — мотнул головой стажер. Он почувствовал волну магии, исходящую от вампира, и понял, что тот читает мысли прямо из головы дворника. Кровь Некрона бурлила в нем, обострив все чувства. Стажер без малейшего напряжения слышал каждое слово кровного брата.

— Ты верил в него, когда принял учение инквизиторов… — Некрон мягко спрыгнул с жертвенного камня и сделал шаг по направлению к дворнику. — Так почему же ты не веришь в меня? В того, кого ты сам вызвал в этот мир? Тебе понравилась власть денег, а мою власть ты не хочешь принять? Ну что ж, тогда ты будешь моей первой жертвой.

— Изыди, сатана! — в отчаянии воскликнул дворник и метнул кинжал в вампира.

Бросок был профессиональный. Мощный и очень точный. Похоже, этого Некрон не ожидал, а с расстояния трех метров промахнуться было очень трудно. Валентин физически ощущал боль, испытываемую Некроном, когда тот выдергивал из сердца лезвие кинжала, — симпатическая связь с ним в этот момент была очень сильна. Мало того: вампир демонстративно лизнул языком обжигающее серебром лезвие, заставив Валентина передернуться. Юноша понял, что Некрон испытал на себе все муки стажера, пока он горел в огне, и проникся к нему горячей благодарностью, хотя самого в этот момент скрутило болью так, что он, скрючившись, упал обратно на землю.

— Ты думаешь, меня это возьмет? — прошипел вампир.

— По-моему, у него болевой шок! — всполошился друид.

— У мальчика? — нагнулся над стажером Тор.

— У обоих! Вызывай контору!

— Да мы и сами… — попытался возразить оборотень.

— Вызывай, говорю!

Тор включил передатчик и крикнул в него, нарушая радиомолчание:

— Свистать всех наверх, пока клыкастый зверствовать не начал!

А клыкастый действительно начал зверствовать. Высший вампир был гораздо крепче стажера, а потому оправился быстрее и был к тому же страшно зол. Серебряный нож свистнул в воздухе и вернулся к хозяину, пробив насквозь теперь уже его сердце.

— Наше братство за меня отомстит, — пробулькал кровавой пеной дворник, заваливаясь навзничь.

— Идите ко мне, — прошипел Некрон, обнажив клыки. — Я подарю вам вечное блаженство ада, идите ко мне, дети мои-и-и…

Сектанты, подчиняясь обволакивающему голосу вампира, поползли к нему, не рискуя подняться на ноги. Что интересно, Валентин, которого уже начала отпускать боль, тоже пополз на голос вампира.

— Куда? — навалились на него Варг и друид.

— Кровь… — облизнул губы стажер.

— У-у-у… — протянул гном и опять схватился за рацию. — Эльгард, ну где вы там? Стажер проголодался. Боюсь, не удержим.

— Что?! — послышался из рации голос Стаса. — Ему все-таки вкололи? Кто посмел? Первая группа прикрытия и неполное крыло — к стажеру! Не дать ему кого-нибудь укусить!

— Диор, вколите ему эльфийской дури, — ворвался в разговор Эльгард. — В прошлый раз помогло.

— Да он же загнется!

— Делай, что сказано!

Некрон уже ласково обнажал шейку первого сектанта, готовясь вонзить в нее клыки, когда между крестами замелькали шустрые тени в камуфляже, а впереди, прыгая прямо через изгороди и кресты, неслось неполное звено с Дашкой во главе. Расстроенный вампир отстранился от своей жертвы, и тут, к его огромному удивлению, толпа обогнула как его, так и коленопреклоненных сектантов и рванула в сторону леса.

— Извини, братан, мы попозже

зайдем, — крикнул вампиру на бегу Полковник.

Некрона это устраивало. Он опять обнажил клыки и примерялся к шее сектанта…

— Всем лежать! Руки за голову! — Это подоспели остальные крылья и группы прикрытия.

— Тьфу! — смачно сплюнул вампир, глядя, как оперативники деловито заковывают зазомбированных им сектантов в наручники, отрубая тех, кто начинал сопротивляться, лихими ударами боевого карате. Это навело его на мысль, и Некрон для порядка тоже тюкнул своего противника по затылку кулаком, но в наручники заковывать не стал, так как у него их не было, а зачем-то потащил сектанта в кусты, нервно облизывая губы. На пути его вырос Эльгард.

— Куда? — вежливо спросил он.

— На допрос, — сделал невинные глазки вампир.

— Без вас допросят. Будьте так добры, уважаемый Некрон, кинуть его в общую кучу. И что у вас за привычка брать в рот всякую гадость?

— Концентраты надоели, — простонал вампир, — свежачка бы хлебнуть!

— Да он же насквозь наркотиками пропитан, — поморщился Эльгард, — неужели не чуете? Его кровью отравиться можно!

На Некрона было жалко смотреть, когда он вываливал свой обед в общую кучу. А со стороны леса сквозь слезные причитания Дашки до него доносился командный голос ее брата, приказывавшего стажеру не разгуливать нагишом и чем-нибудь прикрыть свою срамоту, так как здесь все-таки, черт возьми, дамы! Это пролило бальзам на раны вампира. С кровным братом все было в порядке, и эльфийская дурь сделала свое дело, частично нейтрализовав его кровь…

24

Пережитые за эти сумасшедшие сутки стрессы все же подкосили стажера, и он сомлел прямо там, в лесу, рядом с кладбищем, погрузившись в глубокий здоровый сон, что очень обрадовало Диора, который заявил, что к утру он будет как новенький. Главное ему теперь — по-человечески отоспаться. Знахарь с ним согласился. Валентина осторожно загрузили в машину, доставили обратно на конспиративную квартиру и переложили на кровать, где и оставили под присмотром Дашки, прекрасно понимая, что лучшей сиделки ему не найти, тем более что искать другую сиделку просто опасно. Техники-эксперты со своей аппаратурой все еще колдовали над артефактом, который представлял собой теперь простую черную подставку — невзрачную эбонитовую пластинку, лежащую на столе. Стас приказал никому не касаться ее голыми руками и вообще держаться от опасной игрушки подальше. Вымотавшиеся за день члены неполного крыла расположились кто на диване, кто на полу, а кто и на кухне, и тоже дали храпака, пользуясь долгожданным затишьем, и только Стас с Эльгардом не спали. Они сидели около компьютера, анализируя поступающие со всех сторон данные. Над пленными сектантами работали психологи, пытаясь раскусить код, включавший самоуничтожение, чтобы можно было без опаски приступить к допросу мракобесов. Все прекрасно понимали, что столкнулись с хорошо оснащенной организацией, подпитываемой деньгами наркокартеля. Некрон, как и раньше, сидел в своем кресле в углу, рассматривая ногти, и мучился вопросом: подточить или не подточить? С одной стороны, очень хотелось поиздеваться над вредным эльфом, не давшим ему на кладбище подкрепиться, а с другой — не хотелось будить своего кровного брата. Так он промучился до утра, прислушиваясь к спорам за окном, где Диор и Варг резались в картишки на детской площадке, прикрываясь пологом невидимости. Оборотень и друид играли вдвоем с двумя «слепыми», используя, судя по их переговорам, две карточные кучки за болванов.

— Нет, ну куда девался гном? — возмущался Варг. — Эти болваны все время ходят не так!

— Не гавкай, собака страшная. Тор почуял деньги. А если Тор почуял деньги, значит, мы скоро будем долго гулять где-нибудь на природе, а может быть, с девочками в баньке или кабаке.

— Ну разве что в баньке! — почесал лапой за ухом оборотень. — Ладно, сдавай, хрен с ним.

Из спальни выползла заспанная Дашка и удивленно сказала:

— А у него уже волосики вылезли. Розовый, как поросеночек, и весь в кудряшках. Почему в кудряшках? У него прямые волосы были.