Ангелы Монса: Лучники и другие военные легенды

Мейчен Артур

Именно в этот период варианты моего рассказа начали выдавать за подлинные истории. Сначала в этих рассказах обнаруживалась связь с первоисточником. В нескольких из них появлялся вегетарианский ресторан, а Cвятой Георгий был главным персонажем. В одном случае офицер — имя и адрес не назывались — рассказал, что видел образ святого Георгия в каком-то лондонском ресторане и что фигура, в точности подобная образу, явилась перед ним на поле битвы, и пришла ему на помощь с самыми счастливыми результатами. Другой вариант — этот, я думаю, никогда не был в печати — содержал описание мертвых пруссаков, найденных на поле брани с ранами от стрел на телах. Это развлекло меня, поскольку, обдумывая рассказ, я представлял себе сцену, в которой немецкий генерал должен был, кажется, перед кайзером объяснить, почему он потерпел неудачу в уничтожении англичан.

«Ваше высочайшество, — должен был сказать генерал, — это истинно, невозможно отрицать это. Люди были убиты лучниками; стрелы найдены

в их телах похоронными командами».

Я отбросил эту идею как чрезмерную даже для простой фантазии. Поэтому меня очень развлекло, что находка, от которой я отказался как от слишком фантастической для вымысла, была принята в некоторых оккультных кругах как не подлежащий сомнению факт.

Появились и другие версии той же истории, в которых облака вставали между атакующими немцами и обороняющимися британцами. В некоторых случаях облако появлялось, чтобы скрыть наших людей от надвигающегося врага; в других оно являло светлые образы, которые испугали лошадей немецкой конницы. Cвятой Георгий, замеченный ранее, исчез — он сохранялся некоторое время, более длительное в некоторых Римско-католических вариантах — и не было больше лучников, не было больше стрел. Но ангелы пока не упоминались; и все же они должны были появиться, я думаю, что обнаружил механизм, который привнес их в этот рассказ.

В «Лучниках» мой воображаемый солдат видел «длинную линию форм, окруженных сиянием». И г-н А.П. Синнетт, пишущий в майском номере «Оккульт Ревю» о том, что он слышал, заявляет: «Те, кто мог видеть, поведали, что видели ряд сияющих существ между этими двумя армиями». Теперь я догадываюсь, что слово «сияющий» — связующее звено между моим рассказом и производным от него. В популярном виде светлые и доброжелательные сверхъестественные существа — ангелы, и таким образом, я уверен, Лучники из моего рассказа стали «Ангелами Монса». В данном виде они были восприняты с уважением и верой всюду или почти всюду.

И здесь, как я догадываюсь, мы находим ключ к широкому распространению данного заблуждения — так я это расцениваю. Мы в Англии давно утратили интерес к святым, в недавнем возрождении культа св. Георгия сам святой — немногим больше, чем патриотическая фигура. И появление святых, способных помочь нам, конечно, не совпадает с обычной английской практикой; большинство наших соотечественников считают это папизмом. Но ангелы, по некоторым причинам, сохранили свою популярность, и когда все сошлись на том, что английская армия в минуту страшной опасности была поддержана свыше, открылся путь всеобщей вере и религиозному энтузиазму человека с улицы. И как только легенда получила название «Ангелы Монса», стало невозможно игнорировать ее. Она проникла в печать: ей не пренебрегли; она появилась самых разных изданиях — в «Истине» и «Таун топикс», «Нью Черч Уикли» (сведенборгианцы) и «Джоне Булле». Редактор «Черч таймс» хранит мудрое молчание: он ждет того свидетельства, которого пока недостает; но в одном из выпусков газеты я заметил, что история легла в основу текста для проповеди, стала темой для письма и для статьи. Люди посылают мне вырезки из провинциальных газет, содержащих противоречивые рассуждения об истинной природе явлений; «Офис Уиндоу» из «Дейли кроникл» предлагает научные объяснения галлюцинаций; «Пэлл мэлл» в заметке о Cв. Джеймсе сообщает, что он из братства Лучников Монса — это возвращение к лучникам от ангелов, возможно, связано с заявлениями, которые я сделал по данному вопросу.

И проповедники высокой церкви, и нонконформисты не остались в сторое: Епископ Уэллдон, Декан Хенсли Хенсон (скептик), Епископ Тейлор Смит (главный капеллан) и множество других духовных лиц занялись этим вопросом. Доктор Хортон проповедовал об «ангелах» в Манчестере; сэр Джозеф Комптон Рикетт (Президент Национальной Федерации Свободных Советов Церкви) заявил, что солдаты на передовой имели видения, видели сны и получили доказательство существования сил и властей, сражающихся за них или против них. Со всех концов земли редактору «Ивнинг Ньюс» приходят письма с теориями, убеждениями, объяснениями, предложениями. Это все крайне замечательно; можно сказать, данное происшествие — психологическое явление, представляющее значительный интерес, вполне сопоставимый с великим российским заблуждением минувших августа и сентября.

* * *

Теперь, возможно, некоторые люди, судящие по тону этих моих замечаний, могут решить, что я не верю в возможность вмешательства метафизического плана в дела физического плана. Они ошибутся, если сделают такой вывод; они ошибутся, если предположат, что я считаю вероятными чудеса в Иудее, но не считаю вероятными чудеса во Франции или Фландрии. Я не утверждаю подобных нелепостей. Но признаюсь совершенно искренне, что не верю ни в одну из легенд об «Ангелах Монса», отчасти потому, что вижу, или думаю, что вижу, их происхождение из моей собственной беллетристики, но в основном потому, что я пока не получил ни единого свидетельства, которое могло бы расположить меня к вере. Это и впрямь бессмысленно и достаточно глупо, если человек говорит: «я уверен, что эта история — ложь, потому что сверхъестественный

элемент присутствует в ней»; в таком случае перед нами и впрямь червь, роющийся в отбросах и отвергающий существование солнца. Но если такого человека мы признаем дураком — а он и есть дурак, — то дураком будет и тот, кто говорит: «Если в рассказе есть нечто сверхъестественное, этот рассказ истинен, и чем меньше свидетельств, тем лучше»; я боюсь, что именно таково отношение многих, называющих себя оккультистами. Я надеюсь, что никогда не сумею так рассуждать. Так что я не говорю о невозможности сверхъестественного вмешательства, о том, что его не было во время этой войны — я не знаю об этом ничего, так или иначе, — но я утверждаю, что нет ни единого свидетельства (до сих пор), подтверждающего нынешние истории об ангелах Монса. Ведь, заметьте, это особенные истории. Они опираются на рассказы из вторых, третьих, четвертых, пятых рук, изложенные «солдатом», «офицером», «католическим корреспондентом», «сестрой милосердия», множеством безымянных людей. Действительно, имена были упомянуты. Во время обсуждения было названо имя леди, весьма неосновательно, как мне кажется, и я не сомневаюсь, что этой леди пришлось вытерпеть множество приставаний и расспросов. Она написала редактору «Ивнинг Ньюс», отрицая какое-либо знание о предполагаемом чуде. Эксперт Общества Психических Исследований признает, что никакого реального свидетельства по данному вопросу Общество не получило. И затем, к моему изумлению, она принимает суждение, что некоторые люди на поле битвы «галлюцинировали», и развивает теорию сенсорной галлюцинации. Она забывает, что, по ее собственным указаниям, нет никакой причины предполагать, что вообще были какие-то галлюцинации.

Кто-то (неизвестный) встретил сестру милосердия (неназванную), которая говорила с солдатом (аноним), который видел ангелов. Но это — не свидетельство; и даже Сэм Уэллер в самом добродушном настроении не посмел бы огласить это в Суде.

Пока не появилось ничего, даже отдаленно напоминающего доказательство любого сверхъестественного вмешательства в течение Отступления в Монсе. Доказательство может появиться; если так, оно будет интересно и более чем интересно.

Но, принимая нынешнее положение дел, как же получается, что нация, погруженная в абсурдный материализм, восприняла праздные слухи и сплетни о сверхъестественном как некую истину? Ответ содержится в вопросе: именно потому, что атмосфера, в которой мы живем, это материализм, мы поддержим что угодно — спасая истину. Лишите человека хорошего спиртного — и он будет глотать метиловый спирт с радостью. Человек создан для того, чтобы быть нетрезвым; быть «благородно диким, не безумным». Приведите Пророков Какао и всю их компанию, дабы совратить его тело и душу, и он добудет себе то, что сделает его неблагородно диким и впрямь безумным. Практичным, деловым людям, продвинутым мыслителям, свободомыслящим трудно поверить в мадам Блаватскую и Махатм, в известное сообщение с Золотого Берега: «План Судьи верен; следуйте ему».

И основная ответственность за это мрачное положение дел несомненно ложится на плечи большей части духовенства англиканской Церкви. Христианство, как превосходно заметил г-н В.Л. Кортни, — великая Религия Тайны; это — Религия Тайны. Священники этой религии призваны на великую и ужасную битву; римские папы должны быть первооткрывателями, создателями моста между миром чувств и миром духа. А на деле они проводят время в проповедовании не вечных тайн, а копеечной этики, в подмене Вина Ангелов и Хлеба Небес имбирным элем и бисквитами: жалкая трансмутация, печальная алхимия, как мне кажется.

Лучники

Это случилось во время «Отступления Восьмидесяти Тысяч», и власть цензуры — достаточное извинение столь туманного указания. Но это было в самый ужасный день того ужасного времени, в день, когда крушение и катастрофа стали так близки, что их тень достигла Лондона; и в отсутствии каких-либо определенных новостей сердца людей пали и ослабели; как будто агония армии на полях сражений коснулась душ.

В этот ужасный день, когда триста тысяч вооруженных людей со всей их артиллерией обрушились подобно наводнению на маленькие английские отряды, был один бастион на нашей линии сражения, который оказался на какое-то время в ужасной опасности — не просто поражения, но совершенного уничтожения. С разрешения цензуры и военного эксперта эта позиция может быть описана как существенная: если бы фронт в этом месте был прорван, то все английские силы были бы уничтожены, Союзники обратились бы в бегство и новый Седан был бы неизбежен.

Все утро немецкие пушки с грохотом обрушивались на этот бастиона и на тысячу человек, удерживавших позицию. Люди шутили над снарядами, и находили для них забавные имена, и делали на них ставки, и приветствовали их обрывками песен из мюзик-холла. Но снаряды все летели и рвались, и разрывали тела добрых англичан, и отрывали брата от брата, и пока повышалась температура воздуха, возрастала и ярость нападавших. Казалось, неоткуда ждать подмоги. Английская артиллерия была хороша, но ее не хватало; последние пушки под ударами врага превращались в груды железа.