Ангелы одиночества

Керуак Джек

Я оказываюсь служащим Речного Флота, в передних рядах, отдается команда и мы плывем по реке, к ждущим нас мостам и городкам,. Вода холодна и течение ужасно быстрое но я плыву и рвусь вперед. "Как же меня занесло сюда?" думаю я. "И как же мамин бифштекс? Что Дени Бле сделал с деньгами? Где он сейчас? О у меня нет времени поразмыслить над всем этим!" Внезапно я слышу как с лужайки около стоящей на берегу церкви Святого Людовика Французского дети выкрикивают послание для меня, "Эй, твоя мать в сумасшедшем доме! Твой отец умер!" и я понимаю что произошло но ведь я служу в Армии, я плыву и мне никуда не деться от противоборства с холодной водой, и остается только горевать, горевать, в туманном скудном ужасе этого утра, как же мучительно ненавижу я себя, и все же уже слишком поздно и мне становится лучше, но я по-прежнему чувствую себя эфемерным, нереальным, неспособным сконцентрировать

свои мысли на чем-нибудь, даже неспособным по-настоящему горевать, да что там, я чувствую себя слишком по-дурацки чтобы мучиться по-настоящему, короче я не понимаю что и зачем я делаю, просто знаю что это приказано мне Армией, и Дени Бле сыграл со мной дурную шутку в конце концов, может чтобы отомстить, но скорее всего он просто решил стать законченным вором и это был его шанс

... И хотя шафрановая морозная мудрость блистающих на солнце ледяных шапок этого мира так близка, О какими одержимыми дураками можем мы быть, я добавляю приписку к большому полному любви письму, которое уже много недель пишу матери:

Не отчаивайся, Ма, я буду заботиться о тебе всегда, когда тебе это понадобиться - ты только крикни... Я здесь, я плыву по реке тягот, но я умею плавать - Никогда даже на минуту не думай, что ты осталась в одиночестве.

За 3.000 миль отсюда она прислуживает больной родне.

Одиночество, одиночество, как отплатить тебе?

6

Это сводило меня с ума - О везденесущая самайя но шатун ты можешь следом пытить трескучий шумник, лошаденок, опустошенной распустошенности побеглец, выпустоши себе дорожку - Песня всего изжираемого меня часть рельсования тащи свои рогалики - ты тоже можешь немного зеленеть и летать бросыпаясь в луннохреновой соли в потоке приход-ночи, свингуя на краю лужайки, катя валун-Будду через изломанную гримасу западно-тихоокеанских туманов - О ничтожная ничтожная ничтожная человеческая надежда, О заплесневелое твое треснутое твое зеркало дрожи па к а ваталака- и еще осталось

Дзиньк. [4]

7

Каждый вечер в восемь часов смотрители со всех горных вершин Национального Парка Маунт-Бэйкер начинают болтать о том - о сем по радио - У меня тоже есть свой приемник - Пакмастер, я включаю его и слушаю.

В одиночестве это уже большое событие

"Он спросил, идешь ли ты спать, Чак"

"Знаешь, что он делает, этот Чак, выходя на дежурство?
– находит себе удобное местечко в тени и заваливается там спать".

[4] Ну, что-то вроде этого... J

"Ты сказал Луиза?"

" - Нуу, не знаааю"

" - Ну, теперь мне всего-то осталось ждать три недели- ".

" - прямо на 99-ю - "

"Слышь, Тэд?"

"А?"

"А как ты умудряешься выпекать в печке эти, э-э-э, сдобы?"

"Подбрасывай дровишек почаще да пеки".

"У них одна дорога и она ээ опоясывает все мироздание - "

"Ага надеюсь да - все равно буду ждать".

Бззззззззз бзкххх - долгое задумчивое молчание молодых смотрителей.

"Чего правда твой кореш собирается сюда за тобой залезть?"

"Эй, Дик - эй, Студебекер - "

"Просто подкидывай дров, она и не остынет - "

"Ты что, собираешься платить ему те же бабки, что до смены?"

"Да но три четыре ходки за три часа?"

Жизнь моя - безумная бесконечная сказка длящаяся без начала и без конца как Пустота - как Самсара - Тысячи воспоминаний приходят волнами целый день, приводя в смятение мой бессонный разум почти мускульными спазмами ясности и сожаления - Напеваю с нарочитым английским акцентом "Лох Ломонд", пока вскипает мой вечерний кофе в холодных розоватых сумерках, и мне сразу вспоминается Новая Скотия, 1942 год, когда наш потрепанный корабль пришел в порт из Гренландии и все получили по увольнительной на ночь, Закат, сосны, холодный полумрак, потом восходящее солнце, дрожащий радиоголос Дины Шор из воюющей Америки, и как мы надрались, как скользили и падали, как радость била ключом в моем сердце и взрывалась дымя в ночи, ведь я почти дома, в возлюбленной Америке моей - холодный собачий рассвет

И почти одновременно из-за того что переодеваю штаны, вернее поддеваю еще одни на время завывающей ночи, я вспоминаю удивительную эротическую фантазию, пришедшую мне в голову ранее этим днем, читая ковбойскую книжку о разбойнике, похитившем девушку и трахающем

ее наедине в поезде (не считая одной старушки) который (эта старуха теперь в моих мечтах спит на сиденье, пока я - старый тертый мексиканский мужик, заталкиваю блондинку стволом ружья в мужское отделение и она не может ничего поделать кроме как (ясно дело) царапаться (она любит благородного убийцу и я старый Эрдуэй Мольер, кровожадный ехидный техасец разрубавший в Эль-Пасо быков напополам и отвлекавшийся только на то, чтоб еще подстрелить и парочку людей вдобавок) Я запихиваю ее на сиденье, становлюсь на колени и так ее обрабатываю, прямо как на французских открытках, что она закатывает глаза и приоткрывает рот что она не выдерживает и любит этого нежного бродягу до того что по собственному добровольному безумному порыву становится на колени и принимается работать надо мной, и потом когда я уже кончил поднимает голову а старая леди спит и поезд стучит и стучит - "Превосходно, милочка моя", сказал я сам себе на Пике Одиночества, как будто Быку Хаббарду, используя его манеру говорить, будто шутки ради, будто он здесь, и я слышу голос Быка в ответ "Не веди себя так по-бабьи, Джек", как на полном серьезе заявил он мне в 1953 году когда я стал подшучивать над ним в его же женоподобной манере "Тебе это не идет, Джек" и тут же мне хочется оказаться сегодня же в Лондоне с Быком

И новая бурая луна быстро тонет во тьме за Пекарской рекой.

Жизнь моя - бесконечная запутанная эпопея с тысячью, с миллионом действующих лиц - и все они появятся, до тех пор пока мы крутимся на восток, пока земля крутится на восток.

8

Для самокруток у меня есть бумага Военно-воздушных Сил, бодрый сержант провел с нами беседу о важности Корпуса Наземного Наблюдения и выдал каждому по журналу для записей, достаточно толстому для того чтобы уместить туда эскадрильи вражеских бомбардировщиков пригрезившиеся параноидальному Конелраду [5] у него в голове - Он был из Нью-Йорка, еврей, говорил быстро и вызвал у меня приступ тоски по дому - "Оперативные данные о передвижении авиации", с разграфленными пронумерованными страницами, я беру свои маленькие алюминиевые ножницы вырезаю квадратик сворачиваю самокрутку и когда над головой пролетает самолет знай себе попыхиваю, хотя он (Сержант) говорил "если увидите летающую тарелку, то так и пишите - летающая тарелка" - На бланке написано "Количество воздушных объектов, один, два, три, четыре, много, неизв." и это напоминает мне мой сон о том, как мы стоим с У. Х. Оденом возле бара у Миссисипи и отпускаем изысканные шуточки о "моче женщины" - "Тип воздушного объекта", и далее следует, "единичный-, би-, мульти-, реактивный, неизв." - Конечно же мне страшно нравится это "неизв.", здесь на Пике у меня много времени для подобных развлечений "Высота воздушного объекта" (врубитесь-ка) "Очень низкая, низкая, высокая, очень высокая, неизв." - и потом "ОСОБЫЕ ПРИМЕЧАНИЯ: ПРИМЕРЫ: Враждебный воздушный объект, дирижабль (ух ты!), вертолет, воздушный шар, воздушный объект, ведущий боевые действия или терпящий бедствие, и т.д." (или кит морской) - О незнакомый страждущий гордый самолет, приди ко мне!

[5] Конелрад - система гражданской обороны (оповещение о воздушной тревоге)

Печальна моя бумага для самокруток.

"Когда же приедут Энди с Фредом!" кричу я, когда же они поднимутся по этой тропе на мулах и лошадях и у меня будет настоящая сигаретная бумага и благословенная почта от миллионов моих действующих лиц

В этом-то и беда Одиночества, что действующие лица исчезают и ты один-одинешенек, но одинока ли Хозомин?

9

Глаза руки моей сливаются в сияние сливаются в звучание.

10

Чтобы убить время, я раскладываю бейсбольный пасьянс, который мы с Лайонелом придумали в том 1942 году, когда он приезжал ко мне в Лоуэлл и на Рождество перемерзли все трубы - играют питтсбургские Плимутс (моя первая команда, сейчас она едва-едва держится во главе 2-й лиги) и нью-йоркские Шеввис, ставшие в прошлом году чемпионами мира, а сейчас позорно пытающиеся выбраться из самого конца списка - Я тасую колоду, рисую таблицу и раскладываю команды - На сотни миль вокруг, в кромешной ночи, горят лишь мои огни на Пике Одиночества, и все ради этого детского развлечения, но ведь Пустота тоже ребенок - в общем вот как идет игра: - что происходит: - кто и как ее выигрывает: