Ангелы рядом
Шрифт:
– Пойду поищу еду на кухне, – резко переменив тему, сказал он и прошел на кухню.
– Ого, тут ее прилично, Ань. Сейчас будет ужин.
Он принес в комнату сыр двух видов, домашнюю колбасу, хлеб и бутылку красного сухого вина. Достал из пакета фрукты и открыл вино.
– Чувствую себя мародером, – сказала Анна, – залезли в чужой дом и хозяйничаем тут…
– Не переживайте, я оставлю деньги на столе за оказанное гостеприимство… Или нет, лучше узнаю, чей это дом и объясню необходимость ночлега.
– Тогда ладно, – улыбнулась Анна и присела к столу.
Александр налил вина.
– За Вас, – сказал Алекс, поднимая бокал.
– Почему за меня? Я не согласна. Вы сегодня так много показали мне… Такого путешествия у меня не было никогда в жизни и, вряд ли, еще будет… Я хочу выпить за Вас.
– Детство было прекрасным. Я единственный сын в семье. Меня всегда любили и баловали. У меня было все и всегда. Но меня учили благодарить за все, что я имею. Мои родители до сих пор участвуют в разных благотворительных программах. Я много читал, учил языки. Занимался верховым спортом, фехтованием, потом стал увлекаться гонками… Как видите, достаточно все слащаво, – усмехнулся он.
– Почему слащаво? – ответила Анна отпивая вино. – Вы сохранили в себе лучшие человеческие качества, а это дорого стоит, Вас деньги не испортили.
– Деньги вообще не могут портить, – ответил он. – Людей, по большому счету, портит жадность и зависть… а зависть рождается, часто, от лени. Сбитые ценности, нежелание жертвовать чем-либо ради достижения целей, или ради отношений, смотря что в приоритете. Хочется все и сразу… Детей воспитывают в таком же ключе… А Вы? Какой Вы были девочкой?
– Какой я была девочкой? Думаю, что хорошей, по крайней мере, мне всегда хотелось быть хорошей девочкой. Я выросла в обычной семье, у нас была очень дружная семья, и сейчас она остается такой же… У меня тоже было все, что могли мне дать родители. Только это «все» скромнее Вашего. Но это не главное. Меня любили и всегда поддерживали. Мы жили сначала в коммунальной квартире в центре Питера, на улице Марата. Вы знаете этот город? Это улица рядом с сердцем Питера – Невским проспектом. Так вот, когда я поднималась по лестнице домой, держась за старинные перила, то представляла себя заколдованной принцессой, что злая колдунья превратила мой замок в маленькую комнату… Потом мы переехали в двухкомнатную квартиру на улице Некрасова. Там сейчас живут мои родители Я очень люблю эти места: площадь Восстания, Лиговка… Это мое… Они дороги моему сердцу. Мне близка энергетика этого города. Питер, как старый любовник, который уже давно друг… Он намного старше тебя, но старается всегда чем-то удивить. Я поняла, что у каждого города есть своя энергетика, схожая или чуждая твоей. Поэтому, мы в одном месте, как дома, а в другом, нам не по себе. Мне очень нравился в детстве наш новый дом. Когда шел дождь, я не сразу шла домой, а любила постоять в арке и выглядывать на улицу. В такие минуты чувствовала себя абсолютно счастливой: рядом дом, где уютно, тепло, тебя ждут, а ты стоишь и смотришь на этот ливень, который не может до тебя добраться, и ты чувствуешь себя защищенной, как никогда. Я раньше часто мысленно рисовала образы княжеских детей или простых людей, выглядывающих, как и я из арок и, возможно, думающих о том же, что и я… Декорации остаются, а актеры меняются. Да, Саш?
– Это закон времени, – улыбнулся Алекс. – Продолжайте, пожалуйста.
– Да, люди живут одними ценностями и неважно в каком ты веке. Так говорила моя учительница по истории. Она родилась в эвакуации в Вологодской области в 1942 году. В блокадном Ленинграде оставались ее родственники. Те, кто пережил это страшное время, рассказывали ей позднее, после возвращения ее с матерью, про жизнь того времени. А она передавала нам на уроках, все услышанное в детстве. Конечно, период блокады не может оставить равнодушным ни одного человека. Страшно представить, как жил мой город в блокаду, и как это вообще возможно выдержать. Сейчас люди так избалованы цивилизацией, что отключение горячей воды воспринимается, как катастрофа. С родителями я жила, пока училась. Потом захотелось своего быта. Захотелось найти «свою арку». Училась я всегда хорошо и с большим интересом. Мама говорила мне, что все самое главное, что они дали мне – это мое образование. И она права абсолютно. Сначала школа с углубленным французским, потом университет… Сейчас я работаю переводчиком в крупной компании. Это очень здорово. Это воплощенная мной мечта.
– А
– Нет, мы знакомы с детства, наши родители дружили всегда и мы тоже, сколько себя помню, дружим. Мама Олега всегда говорила, что я хорошо на него действую. Успокаиваю его импульсивность, что ли. Он был очень обидчивым мальчиком, – засмеялась она. Постоянно влипал в какие-то неприятные истории, причем, он не всегда и был виновником, так, просто, складывалась ситуация, что виновным он оставался… Мне хотелось справедливости и я поддерживала его. Учились мы на разных факультетах, но все равно виделись очень часто. Потом, как-то, само собой… стали встречаться не как друзья и решили пожениться. Мы так привыкли быть вместе, что это решение даже не обсуждалось. Он предложил, я согласилась.
– Ясно, я почему-то так и думал, – ответил Александр. Вы больше на брата и сестру похожи, чем на жениха и невесту.
Анна ничего не ответила и пожала плечами.
– А что для Вас любовь, Анна?
– Заботиться, помогать, жить одними ценностями, – отвели она.
– А Вы испытывали когда-нибудь, что не можете дышать при виде любимого человека? Что кровь приливает к вискам и стучит с такой силой, что кажется ее слышит весь мир? Когда ты смотришь на человека, и тебя нравится в нем все: от цвета волос до запаха его кожи? Когда хочешь угадывать желания и видеть радость в глазах и быть счастливым от этого? Когда ты хочешь отдать все, что имеешь и этого будет недостаточно? – он говорил с большим чувством, глаза его горели.
– Нет, Саш, такого не было, – она улыбнулась. – А Вам это, видимо, знакомо?
– Мне… видимо знакомо, – повторил он утвердительно. – Вот, на этом диване Вам будет удобно. Завтра мне нужно встать как можно раньше, как рассветет… Пойду посмотрю на место ночлега, – сказал он улыбнувшись и ушел в соседнюю комнату. Зайдя в комнату он прислонился к стене и закрыл глаза. Его пульс бешено бился. Присутствие Анны, этот по домашнему теплый вечер… так будоражили кровь и воображение, что он еле сдерживался. «Мог ли я нарушать покой этой девочки, подумал он. И память нарисовала ему вечер до их вылета с Анной и звонок его другу:
– Жермен, помнишь наш дом в лесу, мы часто играли там в детстве?
– Конечно, помню, – ответил тот.
– Помоги, пожалуйста. Надо туда доехать сегодня, убраться, принести дров для камина и еды. Еды много не надо. Сыра, колбасы, вино… Дверь не забудь закрыть. А вот одно окно оставь открытым. Сделаешь?
– Конечно.
– И даже не спросишь зачем?
– Нет, брат, – и Александр понял по интонации, что тот улыбается.
Но совесть Алекса не долго напоминала о себе. «Я не могу ее отдать никому, не могу разлучиться с ней, это странное чувство, незнакомое мне ранее, но почему-то я уверен, как никогда, что только эта девушка мне нужна. Я уверен, что ждал, именно, ее. Как будто этот образ был глубоко в моем сердце и голове, и, вдруг, в один миг, стал реальностью. У меня такое чувство, что я знаю все о ней, все ее мысли, все чувства, все эмоции и всю грусть, что бывает легкой тенью отражается в ее глазах. Она часть меня. И чтобы быть с ней – готов на все. Да, я придумал эту аварийную посадку. Да, мне приходится говорить неправду. Но это же все для нашего общего блага. Тем более, что она все равно не узнает о моей маленькой хитрости.»
Анна тем временем думала о нем. Она не могла понять, что с ней происходит. Ей было впервые досадно, что Олег здесь с ней во Франции… и ей было стыдно от этих мыслей, потому что она привыкла поступать правильно, по справедливости… А тут на нее нахлынуло столько впечатлений и чувств, это было так ново… и ее очень волновал Алекс. Он много всего знал, был таким внимательным, интересным. «Боже, как он красив, а если бы он вдруг обнял меня, прижал бы к себе крепко… что бы я сделала тогда, – думала она и списывала сразу все свои мысли на выпитое вино. Александр вернулся в комнату пожелать спокойной ночи. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, боясь выдать свое волнение. Он подошел. Медленно развернул плед, который лежал на диване и укрыл ноги Анны. Потом взял ее руку и поцеловал ладонь. Пожелал хороших снов и вышел. Сердце Анны бешено билось. И она почувствовали сожаление, что он ушел и даже не дал ей проверить себя, «чтобы она сделала, если бы…»