Ангелы шутят: Комедия-буфф

Волкова-Китаева Ирина Григорьевна

Глафира. Нет, Топтыгин! Не будем швырять деньги!

Шляпин. О чём ты?! Я, как вернусь домой, получу миллион долларов!

Краснодарка. Миллион! Тогда романс для меня! И... (Хлопает в ладоши, жестом зовёт официанта и заказывает ему.) Четыре лобстера! Я выберу!

Вместе с официантом подходит к аквариуму, официант достаёт сачком

из аквариума омаров, уходит. Краснодарец направляется навстречу жене, они идут танцевать. Глафира и Шляпин остаются за столиком.

Шляпин. Действительно, красиво танцуют!

Глафира. Попроси у них уроков. У мужа русалки!

Шляпин. Зачем? Я тоже не плохой танцор! Или я тебе не нравлюсь?

Глафира. Ты мне противен!

Шляпин. Как?

Глафира. Так!

Шляпин. Почему?

Глафира. По кочану!

Музыка заканчивается.

Краснодарцы возвращаются за столик.

Краснодарка (Глафире). Я выбрала два крупных лобстера для мужчин и два маленьких для нас. Заказала все приготовить по-кипрски.

Шляпин. Вы были на Кипре?

Краснодарка. Мой муж работает на Кипре в консульстве. Я с ним.

Шляпин. Значит, ваше платье с Кипра?! (Трогает мизинцем блестящую материю, и почтительно к мужу.) Я вашу жену мизинчиком поглажу. Вы не обидитесь?

Глафира (резко). Я обижусь! (Ударяет Шляпина по руке, выбегает из-за стола.)

Шляпин (бежит за ней). Фира! Фира!

Выходит официант с подносом. Все трое сталкиваются. Поднос падает. Краснодарец идёт помочь. Краснодарка в царственной позе остаётся за столиком.

Занавес

Антракт

Действие второе

Та же комната Пустовойтенко, только после ремонта.

Богатая люстра. Новый диван. На стене пять портретов:

Руссо, Дидро, Брокгауза, Ефрона и Семёна Петровича.

На тумбочке беспроволочный телефон. На полу пачки книг. На одной из пачек кофр Циркулева.

Пустовойтенко,

Циркулев, Шляпин, Нина Николаевна, Александр.

Семён Петрович в тренировочном костюме, испачканом красками, ходит между пачек книг, прихрамывая и потирая поясницу.

Циркулев элегантен, торжественен, распечатывает пачку.

Пустовойтенко. Ступить негде! Рассылать надо, а Коли нет!

Циркулев вручает один том Семёну Петровичу, другим любуется сам. Оба садятся на пачки, читают энциклопедию.

Длинная пауза.

Циркулев. Выпустили! Семён! Осуществилась твоя задумка. Был ты заслуженный рационализатор, им и остался! И я свою мечту осуществил. (Разглядывает книгу.) О! Моя лебединая песня!

Пустовойтенко. Да, в руках её держать любо-дорого! Ваше название лавроносцам душу согреет. Отлично вы, Александр Филиппович, воплотили мою задумку.Бархатная ленточка вклеена – закладка. Красавец том! Только вот... держу я его в руках, а как бы... чего-то мне в нём не хватает.

Циркулев (взвешивает на руке том). Килограмма полтора будет!

Пустовойтенко. И ни грамма про рабочего человека! Мы его (потрясает томом) здесь проморгали!

Входит загорелый Шляпин.

Пустовойтенко. Явился, африканец!

Шляпин. В срок, как и обещал! Что вы, Семён Петрович, проморгали?

Пустовойтенко. Не что, а кого. Рабочего! Ведь он всякому человеку ближе всех. По улице идём, дома сидим, кто дома построил? Обедаем, кто всё вырастил, продукт сделал? А на поезде ехать, кто рельсы отлил, кто путь проложил? Труд рабочего ценнее всего и ещё, скажу вам,тяжелее интеллигента. Лично сам проверил! Энциклопедию я обмозговывал и вами руководил – огурчиком был! А ремонт сделал -смотреть на себя не хочу, старый гриб. Поясница болит, пальцы не гнутся. (Демонстрирует залу пальцы.) Надо было хоть десяток рабочих бесплатно включить в «Триумфаторов мира» и преподнести им в знак уважения.

Циркулев. Сеня, ты прав. С этой верной мыслью мы опоздали. Но «Триумфаторы» вышли. И это событие, как ни говори, со знаком плюс.

Шляпин смотрит на компаньонов свысока.

Пустовойтенко. Что ты смотришь на нас таким гоголем?

Шляпин. Где там гоголем! Я из отпуска. Без денег!

<