Ангелы шутят: Комедия-буфф
Шрифт:
Циркулев. Первого! Коля собрал две тысячи лавроносцев!
Хватит! Издаёмся! (Небрежно откидывается на спинку дивана,улыбается) Буду на юбилее держать в руках мою «Лебединую песню»! Благодаря тебе и (Глядит вверх) ангелам. (Поёт.) «Мои года -моё богатство...»
Пустовойтенко. Высоких вы стали рассуждений, Александр Филиппович! Года – богатство, лебединая песня! Ангелы! Смотрю, вы и фигурой к высоким мирам устремились.
Циркулев. Так,
Пустовойтенко. Я всегда прав! (Идёт к столу, бросает на него договор, достаёт из ящика пачку денег, садится, крутится в кресле.) И прав буду сейчас, потому что сброшу вас, как Ньютоново яблоко, с ваших высших миров вниз, на нашу грешную землю, где надо есть, пить, добывать деньги. Заберите получку!
Циркулев идёт к столу, берёт деньги, встаёт у окна. Нина Николаевна поправляет на диване плед и чешет спину. Циркулев, опять напевая «Мои года», достаёт из кофра блокнот, пишет.
Пустовойтенко. Неужели финансовый учёт?
Циркулев. Нет! Мысль пришла!
Нина Николаевна чешется.
Пустовойтенко (Циркулеву). Аллергия у Нюськи на старый диван. Надо мебель обновлять
Циркулев. Да, последнее время Нина часто чешется. И почему-то, когда подходит к дивану. Нина, ты обращалась к...
Пустовойтенко. Так, о чём ваша мысль?
Циркулев. О тебе, Семён!
Пустовойтенко. Да ну!
Циркулев. Да! Любопытный вывод о тебе только что сделал.
Послушай! (Откидывает страницы) Первое апреля...
Пустовойтенко. Как апреля? На дворе август!
Циркулев. Читаю, что тогда писал. Слушай! «Первое апреля.
День смеха. Звонил Семён Пустовойтенко, герой моих очерков в нашей фабричной газете «Веретено», лучший наладчик веретённых машин, рационализатор, пожаловался на жизнь: фабрику закрыли, пенсию не выдают. Я спросил, хочешь бастовать? Или на демонстрацию? Он ответил: «У меня остался единственный выход: издавать энциклопедию... о знаменитых личностях!» Я решил, он шутит, и в шутку подсказал название: «ТРИУМФАТОРЫ МИРА»! Он одобрил и позвал меня в компаньоны! Я в шутку согласился.»
Пустовойтенко. Ну?
Циркулев. (перекидывает страницу). Прошла неделя! «Седьмое апреля. Семён принёс мне сто долларов и обложку. Тёмно-зелёный
Пустовойтенко. Ну?!
Циркулев. Ну, сейчас ты натолкнул меня на вывод. Я записал: «Семён послан мне свыше!»
Пустовойтенко. Свыше Коля к нам съехал на лифте с девятого этажа!..
Циркулев. Когда Коля съехал, у нас уже обложка была!
Пустовойтенко. Была! Одна! Я, помню, Коле её в лифте показывал. «Вот, – говорю, – энциклопедию издаю. В ней будут великие из великих от самого Ноя! Компаньон, это вы (показывает на Циркулева пальцем), говорю, будет выписывать их из Брокгауза и Эфрона!» Коля корочки раскрыл, а там фотокарточка моего тогда единственного клиента. Коля:«Кто это? В лавровом венке!!!» Я: «Наш первый лавроносец! Перевёл на нашу энциклопедию две тысячи долларов. Про него тоже будем печатать!» Коля: «Какой крутой вы стали, Семён Петрович! Возьмите, Семён Петрович, меня в компаньоны!» Я взял! И дело у нас (встаёт, проходит по комнате) полетело. Миллениум – правда, по ошибке на год раньше – мы уже встречали в вашей квартире кум королю!
Циркулев. Вспомнил, вспомнил. Ты прав. Если б не Коля!
Нина Николаевна. Коля! Коля! Коля!
Пустовойтенко. И ещё раз Коля!
Нина Николаевна машет рукой, уходит. Пустовойтенко кричит ей вслед.
Без Коли как пополнялся бы (Гладит диван, произносит тише) наш общий банковский счёт?!
Циркулев продолжает писать в блокнот. Пустовойтенко возвращается за стол, берёт договор, читает.
Звонок в квартиру.
Пустовойтенко. Коля! Лёгок на помине – долго жить будет!
Голос Шляпина: «Всем солнечный привет!»
Входит Шляпин. В белом костюме с лавровым венком на голове, везёт за собой чемодан на колёсиках, задевает ковёр.
Нина Николаевна (идёт за Шляпиным). Вот удумал! В моём венке! Я его плела тебе наряжаться! Сколько тебе лет,а?!
Пустовойтенко (глядя в лист, весело). Не слушай её, Коля! Посмотри, какой у нас документ. Мне срочно предисловие надо дописывать!
Шляпин (дёргая чемодан). Семён Петрович! Ваше предисловие больше самой энциклопедии получится! Почти год пишете!