Ангелы тьмы
Шрифт:
Быть может, шанс на искупление был, но он утрачен десять тысячелетий назад. Сто веков нами двигало стремление к этому самому искуплению, но оно же нас и пожирало. Мы не можем найти мир в собственной душе, покуда жив хоть один Падший. Но что потом? Каково это, быть Темным Ангелом без Падших? Мы докатились до того, что ими измеряем самих себя. Уберите их, и орден останется без цели. Наш путь потерян, и я горячо молюсь, чтобы великие магистры, мудрейшие среди всех, отыскали правильную дорогу.
В противном случае не будет нам спасения, и стремления наши впустую, и все достижения окажутся напрасными. Умоляю вас, не допустите этого. Приносим нашу последнюю жертву
Борей выключил запись и пошел прочь. Уже у самой двери он остановился, в голову пришла новая идея, капеллан вернулся и снова запустил рекордер.
— Нужно переправить еще одно сообщение. Прогуляйся по темному пути вниз через помещения для допросов, мимо катакомб до самых удаленных комнат. Дойди до одиночной камеры в самом сердце Скалы и передай тому, кто в ней находится: «Ты не ошибся».
…Они собрались в часовне, поверх брони накинули стихари. Вдоль стены уложили тела сорока двух слуг и четырнадцати претендентов, каждое тело прикрыли белым саваном с вышитой на нем эмблемой ордена. В самом конце ряда лежал Нестор, его покров вывернули наизнанку. Темные Ангелы выстроились в ряд и опустились на колени перед алтарем, слева от Борея — Гефест и Завл, справа — Тамиил и Дамас. Каждый, склонив голову, прижал к груди мелта-бомбу. Борей держал детонатор, положив палец на кнопку. В этом космодесантники оказались единодушны: лучше быстро завершить страшное испытание, чем умирать от голода, задыхаться, дойти до отчаяния и выказать слабость. Избранный ими способ был чистым и мгновенным.
— Что дает нам цель? — произнес Борей речитативом.
— Война! — ответили все остальные.
— Какова цель войны?
— Победа над врагами Императора!
— Кто такие враги Императора?
— Еретик, чужак, мутант.
— Что значит быть врагом Императора?
— Это значит быть проклятым.
— Кто орудие проклятия Императора?
— Мы, космодесантники, ангелы смерти!
— Что значит быть космодесантником?
— Быть чистым, сильным, не ведать ни жалости, ни милосердия, ни угрызений совести.
— Что значит быть чистым?
— Не знать страха, ни разу не дрогнуть в бою.
— Что значит быть сильным?
— Бороться, когда другие бегут. Стоять насмерть, зная, что смерть несет последнюю награду.
— Какова последняя награда?
— Служба Императору.
— Кому мы служим?
— Мы служим Императору и Льву, а через них — человечеству.
— Что значит быть Темным Ангелом?
— Это означает первенство, это честь быть сыном Льва.
— Славься, Лев, — сказал Борей и нажал кнопку.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Гэва Торпа
«Долгожданный» — так говорят слишком часто, поэтому я ограничусь словом «ожидаемый», В том смысле, что как только первый тираж этого романа закончился в магазинах, меня постоянно спрашивали, когда книга будет переиздана. Возможно, меня не одолевали толпы крикливых поклонников, способных неистово праздновать воссоединение бой-бэнда (то есть, на самом деле, появление очередного выпуска истории мальчика-волшебника), тем не менее имели место мягко выраженные, однако настойчивые пожелания снова сделать «Ангелов Тьмы» доступными. Так что со
По ряду причин я очень горжусь этим романом. В первую очередь, из-за способа, которым две истории сплетены воедино. Первоначально у меня была задумка представить допрос Астеляна в виде коротких стенографических отрывков, вплетенных в главы книги, посвященные «сегодняшнему дню» повествования. Однако после обсуждения романа с Линдси, трудолюбивым редактором B.L., стало понятно, что сюжетная линия, представленная простым холодным диалогом, не передаст те сложные взаимоотношения, которые возникают между героями. Я очень рад, что Линдси заставила меня лучше продумать эти сцены, потому что без них «Ангелы Тьмы» не стали бы тем романом, которым они являются, и не снискали бы того спокойного уважения среди поклонников Warhammer 40 000. Если бы Борей не был показан как начинающий капеллан-дознаватель, весь ход его дальнейшей истории во второй половине книги сделался бы несколько плоским, менее личным.
Развитие характера Борея, изображенное в этом контексте, является для меня вторым источником гордости: «Ангелы Тьмы» получились именно такими, какими я их хотел видеть с самого начала. Чтобы пояснить, скажу: когда ко мне впервые обратился Марк Гаскойн и предложил написать роман о космодесантниках, я пребывал в нерешительности. Мог ли я создать историю и характеры героев, которые принадлежат к сообществу бесчеловечных, сверхпреданных священных воинов, сделать этих героев привлекательными для читателей в эмоциональном плане и одновременно остаться верным четко установленному и общепринятому образу Космического Десанта?
Тот факт, что книга существует, говорит о том, что мои колебания оказались побежденными моим же желанием решить эту творческую задачу. Я хотел написать историю, которая вспышками болтеров и картинами ужасной смерти создавала бы ощущение: вот настоящий роман мира Warhammer 40 000, и в то же время найти в книге место для эмоционального конфликта и одухотворенной тоски главных героев. Это означало, что нужно отыскать предмет, который не очеловечивал бы наших персонажей-космодесантников, потому что они не люди, не могут влюбиться, не могут испугаться крупного монстра, не могут сильно увлечься чем-нибудь, кроме, конечно, яростной и смертельной стрельбы из болтера! Темные Ангелы всплыли как очевидный выбор, потому что они настолько погрязли в своих секретах и планах, что создали именно те конфликты интересов, которые я собирался исследовать. У них была история, небольшую часть которой я мог бы рассказать.
Это дает мне третий и последний приятный повод для известного авторского самодовольства, касающегося «Ангелов Тьмы». После того как использование Темных Ангелов в качестве главных персонажей было согласовано, я старался следовать уже написанному «бэку», а также их истории и одновременно стремился перевернуть все, что люди уже о них знали, с ног на голову. Мне хотелось, чтобы читатели задались вопросом, действительно ли им известно, в чем состоит «темная тайна»?
Могут ли они по-настоящему верить в то, что уже знают? Была ли «темная тайна» попросту восстанием Лютера, или за нею кроется нечто более глубокое, более потаенное, чем то, что уже показано? Судя по реакции читателей, особенно поклонников Темных Ангелов, которые разделились во мнениях, я теперь знаю, что «Ангелы Тьмы» в этом отношении преуспели.