Ангелы тоже люди
Шрифт:
понадобится помощь, и вообще ее теперь здесь всегда ждут. На душе было тепло и уютно,
даже когда Вероника сходила по трапу в неуютную столичную погоду. Моросил мелкий
противный дождик. Вероника взяла такси и поехала домой – вернее не совсем домой, а к
бабушке, слава богу, ключи от ее квартиры всегда были у нее в связке. В свою квартиру
возвращаться не хотелось, чтобы не ворошить едва затянувшиеся легкой пленкой раны. Да
и гостей к Буле вряд ли можно было бы
Квартира дышала тишиной и спокойствием. Казалось, что здесь до сих пор пахло
Булиными булочками, вот, сейчас она сама выйдет из кухни и улыбнется. Никак не
верилось, что этого уже никогда не произойдет. Вероника подошла к буфету и взяла в
руки фотокарточку в деревянной рамке. Молодые мама, папа и бабушка, тоже еще
казавшаяся такой молодой на этой фотографии. Все смеются чему-то. А на коленях у Були
сидит совсем еще крошечная Вероника и , подняв глазенки и открыв ротик, вглядывается в
лицо бабушки: «что это она там говорит?». Счастливое, беззаботное время. Все
изменилось с тех пор. Нет ни мамы, ни бабушки, двух самых родных для нее людей.
Отец... Интересно, он хоть заметил ее исчезновение? Надо бы ему позвонить. Вероника
подошла к старому телефону, в доме давно никто не убирал, и пыль покрывала его тонким
легким слоем. Вероника дунула на него, отчего в воздух поднялись легкие пылинки,
подняла трубку, и набрала номер.
– Алло, - сказал в трубке такой знакомый голос. Вероника попыталась сказать что-то, но
вдруг поняла, что не может говорить. Горло сдавил комок, и из него не вылетело ни
единого звука.
– Алло, алло, Никочка, это ты?
– доносилось тревожно из трубки.
Надо поздороваться, сказать что-нибудь, - уговаривала себя Вероника, однако, что
сказать? Вот этого она не знала. Просто сказать привет и продолжать разговор, как ни в
чем не бывало? Поинтересоваться здоровьем, жизнью, спросить, как Танечка? Отвечать,
что у нее тоже все хорошо. И врать, врать... Нет, она не сможет. Вероника положила
трубку. Лучше уж спрятаться и в одиночестве и продолжать зализывать свои раны.
Вставать утром, готовить себе завтрак, ходить в магазин, на прогулку в парк, убирать
квартиру, смотреть телевизор, читать... Вобщем вести обычный, человеческий образ
жизни. И ждать того, самого главного события, каждый день прислушиваясь к новым
движениям жизни. Впрочем, не так уж плохо. Главное, она не одна, ей есть кого любить,
кто нуджается в ней больше всего на свете. А остальное все – ерунда. Можно и потом
разобраться. С этими мыслями Вероника легла на диван, укрылась толстым клетчатым
пледом и уснула.
Ее разбудил настойчивый звонок
и заглянула в глазок. Беспокойно переминаясь с ноги на ногу там стоял отец. Вероника
затаилась. В дверь опять позвонили и постучали.
– Открывай – открывай, нечего прятаться, я знаю, что ты там, - сказал отец. – Я не уйду
пока ты не откроешь.
Пришлось отпереть дверь. Отец вошел и вгляделся в ее лицо:
– С тобой все в порядке?!! Где ты была?!! Я уже весь город обыскал, всех на ноги поднял.
Как ты себя чувствуешь?
– Много вопросов сразу. Ну, во-первых, здравствуй, папа. Во- вторых, проходи. Что у тебя
за пакет в руках?
– А... это... ну так, немного продуктов для тебя, в холодильнике же совсем ничего нет, вот,
захватил кое-что из дома...
Игорь Петрович прошел и сел на диван, подвинув плед. Жестом он пригласил дочку сесть
рядом, и она повиновалась. Он обнял ее одной рукой, она положила ему голову на плечо,
совсем как в детстве, а он ее гладил по светлым, шелковистым волосам. Так они и застыли
молча, думая о том, что давно уже вот так не сидели, просто как отец и дочь.
– Ну так что, - встрепенулся вдруг он, - рассказывай, как жить-то мы дальше будем?
– Что ты имеешь ввиду?
– Ладно, не притворяйся, что не знаешь, о чем я. Татьяна мне все рассказала. Я, конечно
же, был в шоке. Нет, не от ее измены, в принципе, я не дурак, не первый год живу, знал,
что это может случиться... Я к тому же все-таки старый для нее. Но, конечно, я и
предположить не мог, что она... и твой Данил... мерзко... Я очень за тебя испугался. Такое
пережить, да еще и в твоем положении, после того, как мы столько пережили... Тут у
любого здорового крыша поедет... Не знал, куда бежать, не спал ночь...
– Как же ты меня обнаружил?
– Я сразу почувствовал, что это ты. И не забывай про определитель номера. Ну кто еще мог
звонить из бабушкиной пустой квартиры и дышать в трубку?
Они опять замолчали, каждый придавленный своим, и в то же самое время общим
несчастьем.
– Не ожидала, что она тебе скажет, - вдруг сказала Вероника. – Думала, промолчит, или
врать будет.
– Она позвонила мне на работу и попросила, чтобы я срочно приехал, есть очень важный
разговор. А когда приехал, все выложила. Говорила, что это была ошибка, каялась.
Клялась, что любит только меня...
– Ты ее простил, папа?
– Нет, не могу даже видеть ее. Слишком больно. И не только из-за себя. Как она могла так
поступить с тобой! Ты ей была как сестра!