Ангелы в бар не ходят

Гаврик Зинаида Владимировна

— Прости… Не стоило увлекаться. Но мне очень трудно сдерживать себя рядом c тобой.

— Давай не будем так сильно торопиться, — я выдавила улыбку. — Особенно после сегодняшних… недоразумений. Лучше всё делать… постепенно. Хорошо?

— Конечно. Но я тебе обещаю — завтра ты поймёшь, что я совсем не такой, каким ты меня увидела сегодня. Я откроюсь тебе с неожиданной стороны. Это будет самое лучшее свидание в твоей жизни. Приятные сюрпризы гарантированы!

На этой интригующей ноте мы распрощались.

ГЛАА 11. Как бы не доиграться!

Поднявшись

на свой этаж, я открыла входную дверь своими новыми ключами и тут же услышала музыку. Она доносилась из комнаты Матвея. Дверь была приоткрыта. Я не хотела подсматривать, но, проходя мимо комнаты, зачем-то заглянула внутрь и тут же застыла на месте, не в силах оторвать взгляд. Матвей самозабвенно… танцевал. И ладно бы прыгал абы как, нет. Он делал это умело, со вкусом, демонстрируя практически кошачью пластику. Меня он пока не видел, и я не спешила это исправлять. Наоборот, затаила дыхание, боясь вспугнуть момент. Я не так часто видела мужские танцы. И те, что я видела (например, в ночном клубе), можно было условно разделить на несколько категорий. Кто-то танцевал, как боец, махая ногами и кулаками, кто-то просто еле двигался, скорее, обозначая танец. Видимо, такие парни считали, что танец — это отнюдь не мужское занятие. Ещё помню одного парня на танцполе, который колбасился, как последний раз в жизни. Даже аниматоры мужского пола не вызывали у меня особых эмоций. Ах да, как-то раз мне пoсчастливилось увидеть профессионального танцора. Он отлично работал бёдрами, но мне упорно мерещилось в этом что-то откровенно женское. Хотя другие девчонки охали и ахали. Матвей же не относился ни к одному из этих типов. Не знаю, занимался ли он раньше или имел врождённый талант, но его движения определённо завораживали и вызывали какой-то странный отклик в теле. Это был именно мужской танец. Чисто мужской. Наблюдая за ним, я видела силу, ловкость, неудержимую энергию, свободу. А ещё мне упорно представлялось разгорячённое мужское тело… без одежды. Пришлось даже потрясти головой, чтобы прогнать наваждение. А потом я сделала нечто недопустимое. Я достала телефон и засняла кусочек танца. Собственно, на этом меня и поймали.

— Эй, ты что это делаешь? — Матвей перестал танцевать и теперь стоял пoсреди комнаты, уперев руки в бока. Разгорячённый после танца, в мягких домашних штанах и футболке… Я невольно сглотнула.

— По… подглядываю, — я опустила телефон, чувствуя, как краска заливает лицо.

— А если бы я ходил тут голый? — вкрадчиво поинтересовался он, выключив музыку. Я опять сглотнула. Проклятое воображение, когда же ты уймёшься! Блин, во всём этот его танец виноват. Он меня буквально загипнотизировал.

— Просто дверь была приоткрыта, — кашлянув, выдавила я. — Это получилось случайно…

— Случайно? — Он насмешливо посмотрел на телефон в моих руках. Я готова была провалиться сквозь землю. — Ладно, расслабься. Если бы я был голый, я бы закрыл дверь на замок. Но запись лучше удалить.

— Ни за что, — пoкачала головой я. — И не проси. Я сохраню её на всю жизнь.

Он шагнул ко мне, а я взвизгнула и рванула в свою комнату. Не знаю, как успела заскочить и закрыть дверь. Он тут же врезался в неё с той стороны.

— Сдавайся, — потребовал он с мягкой угрозой.

— Нет!

— Признайся честно, ты хочешь меня шантажировать тем, что выложишь мои дурацкие кривляния в интернет?

Я так возмутилась, что открыла дверь. Правда, предварительно спрятала телефон. Матвей застыл на пoроге, глядя на меня с укоризной.

— Дурацкие кривляния? —

спросила возмущённо. — Да ты же танцуешь, как бог!

— Скажешь тоже…

— Нет, правда! Ты где-то учился?

— С чего бы? Просто танцую иногда для себя. Когда никто не видит, — проворчал он, запуская пятерню в волосы. — Это отличный способ расслабиться. Правда, в этот раз я как-то не учёл, что рядом может бродить любопытная соседка с камерой.

Мне стало стыдно.

— Если ты настаиваешь, я, конечно, удалю. Хоть мне это и кажется настоящим преступлением. Давай так. Я покажу тебе то, что засняла, и если ты, глядя мне в глаза, скажешь, что это отвратительные кривляния, тогда будь по-твоему. В противном случае я остaвлю запись себе. Для личного пользования. Буду иногда пересматривать и поднимать себе настрoение.

Он скептически хмыкнул и устроился на диване. Я достала телефон и села рядом, стараясь выдержать хотя бы небольшую дистанцию. Запустила запись.

— Ну… неплохо, — вынужденно признал в конце Матвей.

— А я что говорила!

Он немного подумал, а потом вдруг как-то коварно улыбнулся и сказал:

— Ладно, я разрешу тебе оставить запись при одном условии.

— Каком? — обрадованно спросила я.

— Ты тоже для меня станцуешь.

У меня вытянулось лицо.

— Ты шутишь? — прохрипела наконец. — Да я же не умею. Я же по сравнению с тобой коряга! Или ты поржать хочешь?

— А хоть бы и так, — беззаботно отозвался он. — Но это будет честно, тебе не кажется? Даже нет, это будет уступкой с моей стороны. Я-то тебя на телефон снимать не собираюсь.

В общем, он меня уговорил. Ладно, не такая уж большая цена за шикарное видео. Подумаешь, пoпрыгаю немного перед парнем. Если он надеется на что-то эротическое, его ждёт жёсткое разочарование.

Учитывая, что у меня почти весь пол был заставлен вещами, которые я так и не распаковала, танцевать мы пошли к Матвею.

— Какая музыка тебе нравится? — спросил он.

— Да всё равно. Скорей бы уж закончить с этим, да пойти готовиться ко сну. Завтра на работу.

— Нет. Мы всё сделаем качественно. Ты хоть раз танцевала дома?

— Да. Но это было давно, — припомнила я.

— асскажи, — потребовал он зачем-то. Желая отсрочить неловкий момент, я не стала спорить.

— Ну, к примеру, однажды я пришла домой в приподнятом настроении. Уж не помню, почему. Тогда у нас ещё была подключена радиоточка. Бабушка думала, что если в квартире постоянно будет негромко разговаривать радио, то потенциальные воры, желающие вломиться в наше жилище, прислушаются и решат, что дома кто-то есть. Ну и вот. Я вошла домой. Никого почему-то не было. На улице уже стемнело. И по радио заиграла одна песня. Исполнитель так чётко попал в настроение, что я принялась танцевать, как никогда в жизни. Да еще музыка была такая глубокая… и небо звёздное за окном… — я прикрыла глаза, вспоминая.

— Что это была за песня? — тихонько уточнил Матвей.

Я сказала название. Он тут же её нашёл.

— Ну что, готова? Хотя погоди-ка, — он выключил верхний свет и включил неяркую настольную лампу под абажуром. Всё сразу поменялось. С одной стороны, в потёмках я чувствовала себя более комфортно, и это плюс. С другой — обстановка стала какой-то особенно интимной.

Матвей, скрестив ноги, уселся на диване. Я неловко замерла посередине комнатушки. Чувствовала себя невероятно глупо! Но кроме неловкости было что-то ещё… Может, даже оттенок удовольствия. Сама ситуация будоражила своей непривычностью. И внимательный взгляд Матвея. Он тоже будоражил.