Ангелы Вита: ночью все волки серы
Шрифт:
– Не то слово! – улыбнулся Крикерли-младший. – Пока у меня не проявилась Тьма, он был уверен, что я не его сын!
"Серьезно? – мысленно хмыкнула я. – У черноволосого, худощавого, темноглазого мерзавца могли появиться сомнения при виде такого дитя? Да ну что вы! Я, конечно, твою маменьку не видела, но даже у меня возникло к ней очень много вопросов". Которые, впрочем, имели целью уточнить, как она умудрилась загулять от такого мужа. Но вместо этой длинной тирады, я просто приподняла бровь.
– Гарта, не смотри на меня так, – видимо, поняв ход моих
К своему удивлению, я тихо рассмеялась. Душевная боль, сковывавшая меня все эти дни, совершенно непостижимым образом уменьшалась, растворяясь в незатейливых шуточках и намеках рыжего темного. Зверь-Прародитель, дичь какая!
– Да верю я тебе, – все еще похихикивая, успокоила я Мариама. – У тебя очень характерный папашин профиль. Тут точно перепутать невозможно!
– Слушай, я знаю тебя всего полдня, но у меня складывается такое впечатление, что тебе искренне на всех плевать. Раньше я думал, что это исключительное качество некромантов, – он помолчал и добавил: – У тебя вообще есть друзья? Ну, кроме магистра Эрихто.
– Я просто всегда стараюсь говорить то, что думаю, но люди, да и не только они, при общении со мной ошибочно полагают, что мне на них плевать. Это не так. Точнее, не совсем так, – я задумчиво посмотрела в темноту за окном летящей по проселочной дороге машины. Не сомневаюсь, что он давно подпитывает магический ускоритель своим Даром, иначе меня давно бы уже укачало на этих колдобинах. – Я их всех, может, даже люблю. А плевать мне всего лишь на то, что они обо мне подумают, после того, как я буду с ними честна. Понимаешь? А друзья – они на то и друзья, чтобы принимать друг друга с достоинствами и недостатками.
Улыбка спутника стала еще шире.
– Похоже, у оборотней с этой стороной жизни дело обстоит не намного проще, чем у некромантов.
– Не совсем, – уже спокойно и ровно дышала я, не чувствуя в груди привычной тяжести. – Просто у меня работа интересная, но нервная. Поэтому я веселая, но злая.
Эта крылатая фраза в нашей конторе рано или поздно повторялась всеми девчонками. Потому что очень точно отражала характер каждой из нас. Я с удовольствием вдохнула ночной ветер, принесший с собой запахи трав, деревьев и влажной земли… где-то прошел дождь. Интересно, почему в этот раз отпустило так быстро? Я подозрительно покосилась на потомка своего очень давнего врага. Да бред! Сон, коньяк и необходимость быстро собрать себя в кучу для нового задания – куда более вероятные причины. Но навязчивая мысль не отпускала. Неплохо было бы переключить на что-то свое внимание, а то так можно… до чего угодно додуматься.
– А что там была за история, после которой ты перевелся к некромантам? – прищурившись, я развернулась к нему.
– Да так… глупость, одним словом, – пробормотал Мариам, преувеличенно внимательно глядя на дорогу, освещаемую только нашими фарами да узким серпиком луны.
– А если несколькими? Мне просто любопытно, а ехать нам еще очень, очень долго.
– Покопалась в моем досье? – хмыкнул он, снова переходя на полушутливый тон.
– Даже глубже, чем ты думаешь. Не в себе же мне копаться, – я приглашающе взмахнула рукой. – Так и могилу можно
– А что такого? – деланно удивился он. – Как говорят у нас на факультете, любите землю, вам в ней еще лежать и лежать!
– Ты мне клыки-то не заговаривай, – хищно оскалила оные я.
– Не отстанешь? – жалобно поинтересовался он. Я покачала головой. – Ладно, слушай. Меня вытащил из этого г… из этой некрасивой истории сам магистр Гроттернбергский…
Глава 4
Вы так загадочно прекрасны
и креативите легко.
В чем ваш секрет, скорей скажите?
Секрета нет. Я е…ко.
*так и есть, чего уж
– Даже так? – я недоуменно воззрилась на спутника. Со всемогущим магистром мне пересекаться не приходилось, но впечатление альтруиста, спасающего по доброте душевной попавших в беду девиц, котят и темных, он точно не производил. – С чего бы вдруг?
– Ну-у, – протянул Мариам. – Скажем так, я оказался в нужном месте в нужное время…
***
– Тьма тебя побери, недоумок, ты что тут делаешь? – в широкое мускулистое плечо, как гвозди впились костлявые пальцы.
В темных, глубоко посаженных глазах под нахмуренными седыми бровями, плясали зеленые искры Дара смерти. Тонкие губы кривились в злобном оскале.
– Я… – здоровенный рыжий парень, притаившийся за надгробной плитой, с потусторонним ужасом взирал на склонившегося к нему мужчину. – Я… н-на спор…
– Придурок, – зло фыркнул некромант, отталкивая плечо с такой силой, что незадачливый спорщик очень чувствительно приложился затылком о мрамор. – Что с твоим Даром?
– С-с ка…каким? – совсем осипшим голосом пробормотал аспирант факультета темных искусств Мариам Крикерли.
Тема его диссертации напрямую касалась взаимодействия темной магии с мертвой материей, и на кладбище он оказался из-за очередного спора с научным руководителем. Амбициозный аспирант искал способ страховки некромантов в их ритуалах за Гранью с помощью темной магии, вопреки тому, что этим традиционно занимались светлые. Правда, Первозданный Свет сказывался на самих обладателях Дара смерти очень болезненно и, чем сильнее был проявлен Дар и глубже резерв, тем тяжелее переносился откат. Но магистр Салгонар и слышать об этом ничего не хотел, поэтому формулировка темы за пять лет менялась уже шестой раз.
– С-с-смерти, – скрипуче передразнил его некромант, выпрямляясь.
Лунный свет посеребрил его растрепанные седые волосы и причудливо изломился в глубоких морщинах, прорезавших лицо.
– У меня его нет, – от растерянности Мариам даже заикаться перестал. Сомнений в том, кто перед ним, у него не осталось, но вопрос был настолько странным, что следующие слова вырвались сами: – А в-вы тот самый Страшный Магистр?
– Нет, – язвительно проскрипел магистр Фабиан Гроттернбергский. – Я удивительно милый и задушевный. Прямо сейчас задушу тебя и буду мило удивляться!