Ангелы живут вечно
Шрифт:
Было больно смотреть на дом, в котором уже хозяйничали новые жильцы. Антонина Евгеньевна на миг задержалась возле него, посмотрела с грустью на окна. За ними было столько всего хорошего! Там она была счастлива с мужем, там росли их дочери. Все лучшее осталось в тех стенах и в прошлом. Тяжело вздохнув, женщина медленно пошла дальше.
Во дворе она увидела Галину и Василия, которые весело о чем-то беседовали. Заметив женщину, Галина поспешила уйти.
— Вася, я зайду ближе к вечеру, — сказала
Поздоровавшись с Антониной Евгеньевной, Галина прошмыгнула мимо нее, опустив глаза. Василий зашел в дом вместе с тещей.
— Как Рая? — спросила она.
— Все так же, — ответил он. — Вчера Галя помогла выкупать ее, а потом я вынес Раю во двор подышать свежим воздухом. Завтракать будете?
— Пока нет, я к дочери, — ответила женщина.
В комнате царил полумрак: окно было плотно завешено шторой.
— Кто здесь? — услышала она слабый голос Раи.
— Это я, доченька, — ответила Антонина Евгеньевна.
Она поцеловала дочь и спросила, почему в комнате темно.
— Я все равно плохо вижу, — ответила Рая, — для меня нет разницы, день или ночь на дворе.
Мать поинтересовалась у дочери, как она себя чувствует, и Рая ответила, что на таблетках лучше.
— Мама, а как Ева? Она может ко мне приехать? Хочу увидеть ее, — сказала Рая.
— Ева еще в больнице.
— Тогда не надо ее тревожить. Меня все равно уже ничто не спасет, а ей надо выздороветь, и как можно быстрее.
— Вы обе должны быть здоровы! — пытаясь казаться уверенной, сказала Антонина Евгеньевна. — Доченька, ты хочешь есть?
— Нет, у меня плохой аппетит.
— Вася тебя не обижает?
— Нет, мама, все нормально, они с Галей мне очень помогают.
Антонина Евгеньевна проверила лекарства в тумбочке, прикинула, что их хватит еще на полтора месяца.
— Ты отдохни, я скоро приду, — сказала дочери женщина.
Она вышла в другую комнату, прикрыв за собой дверь, достала шкатулку, где раньше хранились деньги, — там было пусто. Антонина Евгеньевна нашла зятя на кухне, он сидел за столом и пил молоко с батоном.
— Вася, у меня есть к тебе разговор, — сказала женщина, присаживаясь на табурет напротив.
— Какой?
— Я понимаю, что Рае нужны лекарства, и это определенные расходы, но, как говорят в народе, беда одна не ходит, другую за собой водит, — начала женщина. Василий допил молоко, отодвинул от себя чашку. — Ева… Она тяжело заболела, ее будут отправлять на операцию в Беларусь.
— Неужели? — Василий скривил рот в ухмылке.
— Кстати, Рая ничего об этом не должна знать.
— Да и мне не верится в это. Вам понадобились деньги? Я правильно мыслю?
— Да, очень нужны деньги Мне надо собрать огромную сумму.
— Еве, значит, нужны деньги на лечение, а второй
— Мне обе дочери дороги, и сердце болит и за одну, и за другую, — сказала ему Антонина Евгеньевна, — но на Раечку расходы гораздо меньше. К тому же на полтора месяца она обеспечена лекарствами.
— Уже и это проверили? А то, что Раю надо кормить, поить, вы не учли? И то, что вы не святым воздухом питались, когда здесь жили, уже забылось?
— Вася, побойся Бога! Я все свое большое хозяйство сюда забрала, да и жила здесь совсем немного. Давай не будем считать, кто сколько мисок супа съел, подумай о том, что надо спасать молодую жизнь, — сказала женщина. — Если не веришь, я могу привезти все необходимые документы из больницы.
— Мне не нужны ваши бумажки! — нервно ответил мужчина. — Вы свои вопросы решайте без меня, мне Раиных проблем хватит по самое горло!
— Василий, прошу тебя, отдай часть моих денег!
— Вот тебе, — он ткнул в лицо женщины кукиш, — а не денег! Раю лечить буду! Разговор окончен!
Василий поднялся и вышел из дома, громко хлопнув дверью. Антонина Евгеньевна оцепенела. Слез не было, внутри все замерло.
— Мама! — услышала она голос дочери. — Мама! Ты здесь?
— Иду, доченька, иду! — Антонина Евгеньевна поднялась с места, поспешила к Раисе. — Что тебе, моя хорошая?
Женщина села на стул рядом с кроватью, взяла дочь за руку.
— Мама, обними меня, — попросила Рая.
Антонина Евгеньевна прилегла рядом с дочерью, обняла ее и услышала, как вздрагивает от приглушенного плача худенькое тело дочери.
— Ну что ты, мое солнышко! — Женщина стала покрывать поцелуями мокрое лицо дочери. — Не надо, прошу тебя! Побереги силы, доченька! Я люблю тебя, Раечка!
— Мамочка, прости меня за все-все! — хриплым голосом произнесла Рая.
— За что?! Ты — моя радость, моя любовь!
— За то, что не послушала тебя, вышла замуж за Васю… За то, что не была примерной дочерью. Наверное, тебе хотелось, чтобы я была лучше?
— Ты и так у меня лучшая.
— Значит, ты меня прощаешь?
— Конечно, моя хорошая, конечно!
— Мне сейчас так хорошо стало, так спокойно, как в детстве! — произнесла Рая, утерев слезы. — Знаешь, мама, я сейчас поняла, почему тяжелобольные люди уходят из этой жизни без сожаления. Когда боль и мучения доходят до предела, хочется побыстрее уйти, чтобы избавиться от них и не причинять неудобства другим.
— Не говори так, Раечка! Не надо! — попросила женщина и поцеловала дочь.
Глава 28
Утром Ева напомнила матери, что наступил день, которого она так ждала.