Ангерран де Мариньи. Советник Филиппа IV Красивого
Шрифт:
Король, у которого был сильный жар, послал вместо себя Людовика Наваррского, Карла Валуа, Филиппа де Пуатье, Карла Маршского, сенешаля Прованса, Ангеррана де Мариньи и Гильома де Плезиана. Утром 29 марта последний из вышеперечисленных на собрании консистории обратился к папе от имени короля. Суть была в том, чтобы помешать Клименту V оказать помощь Генриху VII в борьбе с анжуйцами. Но Иоанн Анжуйский оборонял Рим, потеря которого означала конец анжуйского господства. Поэтому французские дипломаты решились на отчаянный ход: король Франции поддержит Анжуйский дом «и короля Роберта, который происходит из крови королей Франции», [1144] в борьбе с союзом Генриха VII и Фридриха Сицилийского, за старшего сына которого император отдавал замуж свою дочь. На первый взгляд могло показаться, что короля заменял именно Плезиан, но нельзя забывать о том, что именно он умел выступать перед толпой и, следовательно, аудитория могла быть очень многочисленной.
1144
Finke. loc. cit.
Именно
1145
«Этот Ан Герра сказал сенешалю Прованса, чтобы тот повторил в присутствии папы и членов консистории то, что говорил королю Франции; 1312 г., 31 марта, донесение Хаиме II; Н. Flnke, Acta aragonensia,t. I, p. 291.
Папа ответил, что любит короля Роберта и желает ему добра, и поэтому принял решение отложить отправление буллы, которая предписывала Иоанну Анжуйскому оставить Рим гибеллинам, а также сделать все возможное, чтобы избежать заключения союза между императором, Фридрихом и королем Арагона. [1146] Наконец, он изъявил готовность поспособствовать обмену ратификационными грамотами по договору между королем Франции и императором, именно по тому договору, который, как мы уже сказали, был ратифицирован благодаря дипломатическому таланту Мариньи.
1146
Ibid…p. 292.
Чтобы завершить рассказ о деятельности Мариньи на церковном соборе во Вьенне, остается перечислить те награды, которые ему удалось вытребовать у папы по этому случаю. Прежде всего, вполне возможно, что он вместе с королем добивался для государства права на ежегодный сбор десятины, то есть, по оценке арагонцев. около 100 000 флоринов. [1147] Поскольку этот вопрос входил в его компетенцию, именно он на следующий год вел с папой переговоры, при посредничестве Пьера Барьера, о ссуде 160 000 флоринов, которая, по словам Мариньи, была необходима для того, чтобы расходы короля за 1313 г. не затронули суммы десятины. [1148]
1147
Н. Finke, Papsttum und Untergang…,t. II. р. 301–302.
1148
J. Schwalm, Beitr"age zur Reichsgeschichte des 14. Jahrhunderts… dans Neues Archiv…,t. XXV, 1900, p. 559.
Безусловно, Ангерран не забыл также о себе и о своих близких. Мюллер называет Мариньи в числе сопровождавших Филиппа Красивого, для которых король добивался некого вознаграждения. Это мнение кажется нам ошибочным, поскольку множество булл было составлено, несомненно, по просьбе короля, но вместе с тем были и буллы, составленные по просьбе самого Мариньи. [1149] Совершенно очевидно, что Ангерран в данном случае не нуждался в королевском вмешательстве, которого, впрочем, в случае булл от 29 апреля [1150] Филипп Красивый просто не мог оказать. Эти буллы предназначались для членов семьи Ангеррана, а также, что представляет для нас особенный интерес, его помощникам: его братьям Жану и Роберу де Мариньи, его шурину Жану де Монсу, его капелланам Берто де Монтегю и Жерве дю Бю, его писцам Мишелю де Бурдене и Жану де Шармуа, некоему Роберу Лемаршану, декану Сен-Ромен-де-Кольбоск, и, вероятно, Реньо Паркье, королевскому нотариусу. Награды представляли собой снятие ограничений по месту постоянного пребывания, возрасту, разрешение на совмещение бенефициев, позволение входить в аббатство и т. д.
1149
Заметки
1150
Regestum,t. VII, p. 48, № 7792 `a 7796, et p, 49. № 7805.
Сам Ангерран получил право назначать наследников своим братьям или Жану де Монсу, если последние решили бы отказаться от бенефиция в церковном округе Санса, [1151] назначить им всем бенефиции церкви в Экуи [1152] и Гамаше, где он мог бы основать капитул, [1153] основать две должности капеллана в Менневиле и заменить церковную десятину налогом на мельницы. [1154]
1151
Ibid.,p. 53, № 7829.
1152
Ibid.,p. 57, № 7854, et Cartulaire, № 61.
1153
Ibid.,p. 58, № 7856.
1154
Ibid… p. 58, № 7855
Наряду с отдельными моментами истории церковного собора во Вьенне, мы показали также поступки Ангеррана де Мариньи и их значимость, порой при анализе его деятельности выходя за рамки нашего конкретного рассказа, чтобы он гармоничней вписался в общую канву повествования. Отнюдь не пытаясь преуменьшить роль Ногаре и в особенности Плезиана, мы полагаем все же, что политика короля во Вьенне явилась отражением идей Мариньи. Оставив в стороне юридические и канонические притязания Ногаре, король избрал более реалистичный политический курс, добившись примирения с папой ценой уступок второстепенной важности и, таким образом, с честью послужив интересам государства.
Во время переговоров по вопросу тамплиеров, хоть и не принимая участия в процессе самого с начала, в 1307 г. Мариньи, исполняя тайную миссию, определявшую исход всего предприятия, добился решения Климента V и вернулся к королю, оставив для него лишь заботу поучаствовать при публичном завершения дела. Во время болезни короле именно Мариньи руководил переговорами, даже в присутствии принцев. Наконец, своим присутствием он поддерживал атмосферу влияния французской стороны при дворе понтифика, пока. еще существовали некоторые сомнения по поводу судьбы имущества тамплиеров, и проследил за исполнением этого важнейшего решения, присвоившего имущество госпитальерам, отправившись для этого ко двору Эдуарда II через восемнадцать месяцев после опубликования буллы «Ad providam».
Поэтому мы считаем возможным в заключение сказать, что Мариньи был одним из главных действующих лиц на церковном соборе во Вьенне, начиная с февраля 1312 г., и умело защищал там интересы короля, утверждая при этом свое влияние, которое, если бы не смерть Филиппа Красивого, возможно, отразилось бы на конклаве в 1314 г.
Глава VIII
Фламандская политика
I. Путь к руководству фламандской политикой
Мы уже описали две ситуации, в которых Ангерран де Мариньи общался с фламандцами. Они, на самом деле, являются частью истории начала карьеры Ангеррана и не имеют никакого отношения к той роли, что спустя несколько лет он сыграл во франко-фламандских отношениях. Вкратце напомним, что тогда король отправил Мариньи, тогда еще оруженосца,/вместе с Готье де Митри и Гильомом де Талле в дипломатическую миссию, которая, по всей видимости, относится к апрелю-маю 1302 г. Речь шла о проведении переговоров с восставшими знатными горожанами и «бюргерами; посланников облекли в действительности довольно обширными полномочиями. [1155] Гильом Гиар упоминает Мариньи, в «Генеалогии королевских линьяжей»,в числе рыцарей, которые в 1304 г. сражались при Монс-ан-Певеле, [1156] и тот факт, что это произведение было написано до 1307 г., когда камергер был еще очень мало известен за пределами королевского отеля, позволяет нам считать это утверждение вполне достоверным.
1155
Arch. nat., JJ 35, № 56, f. 17 et JJ 36, № 54, f. 19.
1156
Bibl. nat. Francais 5698, f. 344, verso,2e col., vers 20445.