Англичанка г…
Шрифт:
— Добро, Анна Тимофеевна, под вашу с князем Болоховским ответственность. И мне нужен полный список преподавателей в вашей школе гардемаринов. А то вы там одних вольнодумцев насобираете по всей России. Кто директором будет? Коцебу Отто Евстафьевич. Что ж, достойный моряк. Я дам команду о присвоении ему звания контр-адмирала. Другой статус будет у вашей школы. Не смею больше задерживать княгиня.
Росси младший, который Лев привёз с собой и несколько унтеров, что отслужили по двадцать пять лет. Сейчас в армии и флоте идёт реформа, Николай решил что-то вроде кадрированных дивизий создать. Потому многие служат сейчас по пятнадцать лет, а потом ещё десять находятся как бы на гражданке, но ежегодно проходят сборы и по первому требованию должны
Словом, Болоховское осталось островком нетронутой природы и райским садом. А вот Басково за прошедшие тринадцать лет сильно изменилось. Это уже и не село, а самый настоящий город. Есть две церковно-приходские каменные двухэтажные школы. Построена школа гардемаринов, которая сегодня начинает работает. Это приличное двухэтажное здание с пристройкой столовой и отдельно стоящей казармой с комнатами на три человека. Пока только пять комнат заняты, остальные ждут своих жильцов в следующем году и ещё на два срока есть комнаты пока пустые. Построили сразу, чтобы два раза не вставать. Есть плац и на нём в натуральную величину установлены три мачты, чтобы курсанты — гардемарины могли и паруса ставить и изучать снасти не по рисункам, а в живую. А на реке и ботик по типу первого ботика Петра стоит пришвартованный к причалу и две корабельных больших вёсельных шлюпок. Всё это за лето вызванные из Кронштадта Отто Евстафьевичем корабельные плотники соорудили.
Суворовская шестилетняя школа тоже имеет несколько зданий. Сама школа. Три казармы, народу ведь учится полтораста человек. Вот по пятьдесят человек и живут в трёх казармах будущие офицеры, также по трое в комнате. Плюсом здесь тир на пятьдесят метров. Есть отдельно стоящий манеж для занятий с холодным оружием. Есть конюшня на тридцать лошадей. Что это будет за офицер, который в совершенстве не освоил верховую езду со всякой джигитовкой. В этом же комплексе стоят двухэтажные коттеджи преподавателей. Десять коттеджей — целая улица. Сейчас на ней строят ещё десять коттеджей для докторов новой больницы. Чуть в стороне находится большая трёхэтажная гостиница, где полно всяких родственников вечно обитает и временно живут те, кто ещё дом себе не построил или не переехал в коттедж.
За гостиницей началось строительство ремесленного училища, которое будет первой ступенью инженерного образования. Следом в планах техникум и институт.
И это далеко не всё.
Глава 3
Событие третье
«Время ценнее денег. Вы можете получить больше денег, но вы не можете получить больше времени».
Джим Рон
Вопрос на засыпку… Где деньги Зин?
А деньги с Сашку с Анькой напали не отбиться.
Прибыли они с Питера в середине марта. Опять история с полозьями чуть не повторилась, буквально на последней снежно-грязевой жиже до Басково доехали, даже не доехали, последние пору вёрст все вышли из дормеза и даже толкали его в некоторых местах, где снега не было. Мокрая, склизкая земля всё же не камни, и фризы кое-как дотащили эту громадину. Прибыли, сходили в баньку и на следующий день тайно, никого не предупреждая и не зовя гостей, обвенчались в церкви в Болоховском у батюшки Феодора.
После церкви сидели с Машкой, пили горькую и тут Анька говорит человеческим голосом:
— Сашка, давай шкатулку,
— Не дури. За год насобираем. Это же память…
— Память в голове. А это просто деньги, которые будут пылиться, а после ещё и украдёт кто, коли узнает. Скажи, Маш!
— Чего? — гренадёр — девица кустодиевская свела брови.
— Вот. Шкатулку мне Александра Фёдоровна подарила, — Анька показала подруге эксклюзив.
— Продашь, в лоб получишь, — резюмировала домоправительница.
— Значит, точно надо продавать, — ну ещё бы Анька да слово поперёк Машки не сказала.
Словом, уперлась. Поехали в Москву, зашли в ювелирный магазин. Немец Гельмут Франк долго в лупу смотрел и оценил шкатулку с портретом Государыни немки в одиннадцать тысяч рублей на серебро.
— А давай к другому ювелиру сходим, — предложил Сашка, а то ему хитрые глазки земляка, через лупу видимые, как-то не понравились. Большие больно.
Вышли. А тут мальчишка газетчик бежит и новости кричит, что завтра залоговый аукцион. Сашка газету купил у парнишки. Чуйка видимо. Открыл на нужной странице и прочитал всё объявление. И точно завтра в Гостином дворе в Китай-города между улицами Варваркой и Ильинкой и Хрустальным и Рыбным переулками пройдёт аукцион. Будут выставлены на торги имения, изъятые банком у злостных неплательщиков. При этом новые собственники обязаны погасить все долги предыдущего владельца перед банком.
Сашка читать дальше не стал, у него своё имение в залоге. Время было к обеду и зашли они в трактир Громова перекусить. И опять, пока ждали заказ, Сашку притянуло это объявление. Решил прочесть, вдруг чего знакомое увидит. И бамс, последним, а туда глаза сразу вильнули, объявление о продаже имения Шахматово в Тульской губернии. Сашка хмыкнул и кикиморе показал.
— Берём! Обязательно. Это будет моим приданым.
Зашли ещё к парочке ювелиров и вернулись к герру Франку. Поторговались и получили одиннадцать восемьсот. И уже выпроводив Аньку Кох договорился с немцем на чистом немецком, чтобы тот полгода не продавал, выкупит потом у него князь за двенадцать пятьсот. Всё же семейная реликвия. Как в фильме про Неуловимых. «Реликвия дома Романовых». С этими тысячами и пошли на торги. Шахматово продавали последним. По алфавиту торги шли. Сначала народ даже перебивал ставки друг у друга, но это были большие имения прямо рядом с Москвой. На Шахматово кроме них желающих не было. Выставил банк его за пятнадцать тысяч на серебро, но видя, что желающих нет снизил цену до тринадцати семьсот. И этих денег у них не было. Сашка думал, что ещё снизят, но распорядитель объявил, что не купленные пять имений с торгов снимаются, и Кох тогда решился.
— Я куплю Шахматово.
— Тринадцать семьсот на серебро и это очень хорошее приобретение, молодой человек, имение оценивается в двадцать семь тысяч, — чиновник был в мундире, настолько заношенном и застиранном, что его рассуждения о имениях можно было в расчёт не принимать. Сто процентов имения у него не было.
— У нас с собой двенадцать тысяч. Подождёте несколько дней? — мужик в вылинявшем мундире бывшим когда-то темно-зелёного цвета закатил глаза, но неделю Сашке дал.
Деньги в Болоховском были. Они вернулись из Питера с остатком почти в две тысячи. Или всего две тысячи. Брали ведь восемь. Просто профукали. Не дешёвое удовольствие жить в столице. Карету не продали, её одолжили для переезда в Басково, чуть позже, одному интересному персонажу. Пришлось Аньку бросать в Москве в гостинице и гнать на коне верхом в Болоховское. С трудом, еле живой, но за неделю успел Сашка из Москвы до Тулы, а потом до Болоховского и обратно. Потом три дня с кровати не вставал. Болел… Болела задница и позвоночник. Не хотел бы Кох фельдкурьером подрабатывать. Им молоко за вредность надо давать. Лежал, ходил скрючившись… И думал. А правильно ли поступил. Хотели Басково выкупить, а в результате ещё одно купили, а Басково по-прежнему в залоге.