Англия и англичане. О чем молчат путеводители
Шрифт:
Надо заметить, что эта моя собеседница — молодая женщина, работающая секретарем в одном лондонском рекламном агентстве, — мне не показалась очень уж застенчивой и робкой. Как раз наоборот: она производила впечатление дружелюбной, веселой, общительной женщины. Я цитирую здесь ее ответы, потому что они типичны. Почти все жители пригородов, которых я интервьюировала, заявили, что даже сдержанный кивок дает толчок к стремительному развитию близких отношений, и потому многие опасаются переходить к этой стадии знакомства. «Как только начинаешь здороваться таким образом, — объяснила еще одна типичная жительница пригорода, — то есть кивать в знак приветствия, то сразу возникает опасность, если не быть очень осторожным, того, что скоро станешь говорить доброе утро» или что-то подобное, а потом и вовсе тебе придется разговаривать с ними по-настоящему». Я отметила, что другие жители пригородов употребляют такие выражения, как «вершина айсберга» и «скользкий
Но что же ужасного в том, спрашивала я своих собеседников, чтобы по-дружески поболтать с попутчиком несколько минут? Мой вопрос сочли однозначно глупым. Проблема, как я поняла, состоит в том, что если заговорить с попутчиком один раз, то потом вам придется делать это снова и снова. А, признав существование этого человека, вы уже не сможете делать вид, что его не существует, и вам придется обмениваться с ним вежливыми словами каждый день. Почти наверняка у вас нет ничего общего с вашим случайным знакомым, поэтому общение с ним будет происходить в атмосфере неловкости и смущения. Или же вы станете уклоняться от встречи с ним, например, будете уходить на другой конец платформы, прятаться за каким-нибудь киоском или умышленно ездить в другом купе вагона, что в принципе невежливо и создает дополнительные неудобства. В общем, сущий кошмар; даже подумать страшно.
Поначалу я, конечно же, смеялась над этими проблемами, но, немного покопавшись в себе, осознала, что я сама точно так же уклоняюсь от общения в транспорте и, по сути, при менее оправдывающих обстоятельствах. Разве вправе я смеяться над опасениями и ухищрениями живущих в пригородах англичан, когда сама прибегаю к аналогичной тактике, чтобы избавить себя от получасового неловкого общения с попутчиками во время случайной поездки в один конец? Другим, возможно, придется общаться с кем-то каждый день на протяжении многих лет . Все верно: это даже представить страшно. Лучше уж воздержаться от приветственных кивков хотя бы на год.
Отклонения от типично английской модели поведения в общественном транспорте я допускаю лишь тогда, когда нахожусь в «режиме полевых испытаний» — то есть когда мне нужно получить ответы на животрепещущие вопросы или проверить какую-то гипотезу, и я активно ищу «объекты» для интервью или экспериментов. Другие формы «полевых испытаний», такие как простое наблюдение, вполне совместимы с английской тактикой уклонения от общения: по сути, блокнот исследователя служит прекрасным «шлагбаумом». Но для того, чтобы взять у кого-то интервью или провести эксперимент «в полевых условиях», я должна сделать глубокий вдох и попытаться преодолеть страх и скованность. А проводя опрос в общественном транспорте, я также вынуждена перебороть и скованность своих собеседников. В некотором смысле все мои беседы с пассажирами электричек, автобусов и метро были также экспериментами по нарушению правил, поскольку, вступая с кем-то из них в разговор, я автоматически нарушала правило отрицания. Правда, по возможности я старалась минимизировать стресс (для нас обоих), используя преимущества одного из исключений из правила отрицания.
Исключения из правила отрицания
Возможны три ситуации, в которых дозволено нарушать правило отрицания, признавая существование других пассажиров и вступая с ними в разговор.
Исключение во имя проявления вежливости
Первой ситуации — когда молчание воспринимается как еще большая невоспитанность, чем нарушение уединенности какого-то человека путем прямого обращения к нему — я дала определение «исключение во имя проявления вежливости». Данное исключение оправдано в следующих случаях: если вы случайно столкнулись с кем-то и должны извиниться; если требуется сказать «excuse me» («простите, извините»), чтобы кого-то обойти или осведомиться у человека, свободно ли место рядом с ним, или попросить разрешения открыть окно. Однако важно помнить, что эти вежливые выражения не считаются законным вступлением к дальнейшему разговору. Высказав просьбу или извинившись за что-то, вы обязаны немедленно замкнуться в себе, при этом каждая из сторон делает вид, что второй стороны не существует. Таким образом, исключение во имя вежливости для исследовательских целей не
Исключение во имя получения информации
«Исключение во имя получения информации» более полезно, поскольку оно дозволяет нарушить правило отрицания ради получения крайне необходимых сведений. Никто не оскорбится, если вы спросите: «Этот поезд идет до Паддингтона?», или «Этот поезд делает остановку в Рединге?», или «Не знаете, поезд до Клапам джанкшн[59] отправляется с этой платформы?»
Ответы на подобные вопросы зачастую пронизаны мягким юмором. Я уж потеряла счет тому, сколько раз в ответ на свой панический вопрос: «Этот поезд идет до Паддингтона?» — слышала: «Хотелось бы надеяться!» или «Если нет, тогда я пропал!» Когда я спрашиваю: «Это скорый поезд до Лондона?» (имея в виду поезд, следующий без остановок, потому что есть поезда, делающие остановки на всех маленьких станциях), — какой-нибудь остроумный пессимист непременно отвечает: «Ну, смотря, что вы подразумеваете под словом «скорый»…» Формально здесь действует тот же принцип, что и в случае с исключением во имя вежливости — вам следует замкнуться в себе, после того как были получены надлежащие сведения. Но шутливые ответы порой указывают на то, что человек, к которому вы обратились с вопросом, готов обменяться с вами еще парой слов — особенно если вы способны искусно направить разговор в русло «исключения во имя выражения недовольства».
Исключение во имя выражения недовольства
Нарушение правила отрицания ради выражения недовольства обычно происходит только тогда, когда случается что-то неприятное: например, объявляют, что поезд или самолет задерживается или отменен; или поезд по непонятной причине остановился в чистом поле или в туннеле; или вам приходится слишком долго ждать, когда поменяются водители автобуса; или возникает еще какая-то непредвиденная проблема или сбой.
В таких случаях английские пассажиры мгновенно оживают, замечают существование друг друга. Мы реагируем всегда одинаково и предсказуемо до мельчайших деталей, будто действуем по сценарию. Объявление на платформе о задержке поезда или неожиданная остановка поезда в чистом поле мгновенно вынуждает людей встрепенуться: они начинают переглядываться, шумно вздыхают, обмениваются страдальческими улыбками, пожимают плечами, вскидывают брови и закатывают глаза. Все это неизменно сопровождается злобными или усталыми репликами по поводу плохой работы системы железнодорожного транспорта. Кто-нибудь непременно скажет: «Ха, типичный случай!» Другой саркастически произнесет: «Ну, и что теперь »; или «О Боже, что на этот раз?»; или бросит отрывисто: «Киннелл»[60] он и есть Киннелл!».
Сегодня вы также почти всегда услышите по крайней мере один комментарий, содержащий фразу «не те листья». Это ссылка на теперь уже ставшее присказкой объяснение, выдвигавшееся сотрудниками железнодорожного транспорта в качестве оправдания, когда «листья на путях» вызывали крупный сбой в системе движения поездов. Если им указывали, что листопад — вполне естественное явление осенью, никогда прежде не приводившее к остановке движения железнодорожного транспорта, они горестно отвечали, что это «не те листья». Эта по общему признанию глупая реплика в свое время попала в заголовки всех газет и выпуски новостей и с тех пор служит неистощимой темой для шуток. В измененном варианте данную фразу часто употребляют при задержках или сбоях в системе транспорта. Если объявляют, что задержка вызвана снегопадом, кто-нибудь непременно скажет: «Видимо, выпал не тот снег!» А однажды, когда я ждала поезд на своей станции в Оксфорде, по громкоговорителю объявили, что причиной задержки стало «появление коровы на путях на участке перегона за Банбери»[61], и сразу три человека на платформе воскликнули в унисон: «Это не те коровы!»
Подобные проблемы способствуют мгновенному сближению английских пассажиров, в основе которого лежит — это очевидно — принцип «они и мы». Нам трудно устоять перед представившейся возможностью поворчать, тем более поворчать остроумно. Коллективные стенания, вызванные задержкой поезда или каким-либо другим сбоем в работе общественного транспорта, как и выражение недовольства погодными условиями, совершенно бессмысленны: мы все знаем и стоически принимаем то, что сами не в состоянии исправить положение. Однако ворчание «всем миром» доставляет нам удовольствие и помогает найти друг с другом общий язык.