Английская мадонна
Шрифт:
С ликованием в сердце девушка подумала, что в таком случае им с отцом придется провести в замке довольно долгое время, и последнее, как ничто другое, в сочетании с доброй едой и приятной компанией, повлияет на его здоровье самым благотворным образом. От ее внимания не ускользнул тот факт, что отец вчера отлично провел время за ужином. Кроме того, реставратор ясно давал всем понять, что, хотя картины в замке Хэвершем широко известны, у него тоже есть коллекция, которая, как знает всякий настоящий ценитель живописи, занимает не последнее
Леди Шейла, дойдя до гостиной, сразу же устремилась к зеркалу в позолоченной раме.
Какое-то время кокетка любовалась своим отражением, затем вынула из сумочки под цвет платья другую, в которой она, как оказалось, носила с собой косметические (Теодора невольно чуть не хихикнула: реставрационные!) принадлежности.
И Теодора действительно стала свидетельницей реставрационных работ на лице леди Шейлы. Сначала леди припудрила носик, затем нанесла бальзам на свои уже и без того ярко-малиновые губы. Теодора наблюдала за всем этим, широко раскрыв глаза. Она отлично знала — ей об этом не раз говорила мать — прибегать к каким бы то ни было косметическим ухищрениям для того, чтобы усилить краски лица, — занятие не для дамы из высшего света, истинные леди не должны прибегать ни к какой косметике!
— Тем не менее, — с улыбкой говорила миссис Колвин, — втайне каждая женщина делает это, но очень, очень незаметно и осторожно.
— Но я никогда не видела, чтобы ты красилась, мама! — пылко возразила Теодора.
— Просто нам с тобой сказочно повезло, дорогая моя дочурка, — ответила мать, — с нашей-то белой кожей, которая бросает вызов беспристрастным законам красоты и не нуждается в украшении.
Теодора, тогда еще девочка, осторожно потрогала свою кожу.
— Разве она отличается от кожи других людей, мама?
— Думаю, она нам досталась от какого-нибудь отдаленного испанского предка по моей линии, — ответила мать. — Мой отец всегда говорил маме, что ее кожа напоминает на ощупь магнолию.
Теодора сцепила ручонки.
— Именно это говорит тебе папа! Я слышала, как он сказал два дня назад: «Твоя кожа — что та магнолия, моя дорогая».
— Мне нравится, что он так думает, — сказала с улыбкой мать. — Может быть, однажды, душа моя, твой муж скажет тебе то же самое, потому что будет очень любить тебя.
После этой беседы Теодора не раз смотрела в зеркало, чтобы проверить, в самом ли деле ее кожа похожа на магнолию, ту, которая цветет в их заросшем саду по весне.
Потом этот разговор как-то забылся, а теперь она вспомнила, глядя на леди Шейлу с ее мешочком. Закончив пудрить лицо, та лизнула кончик пальца и удалила излишки пудры, которые могли прилипнуть к ресницам. И, поправив изумруды на шее, леди Шейла с довольным видом отошла от зеркала.
Теодоре показалось невежливым и дальше молчать, она подождала, пока леди Шейла приняла элегантную позу на атласном диване и расправила тяжелые складки подола, и лишь затем спросила, присев рядом:
— Вы с мужем часто гостите
К ее удивлению, леди Шейла враждебно уставилась на нее, и ответ ее был таков:
— Видите ли, это совершенно неуместно — задавать такие бесцеремонные вопросы, и если только вы не толстокожая, как носорог, то должны понимать: вам положено ужинать у себя в комнате, а не навязывать приличным людям свое общество!
Атака была столь неожиданной, что Теодора шумно глотнула воздуха и замерла. Слова, какими она могла бы дать отпор заносчивой фурии, не приходили ей в голову.
— Более того, — продолжила леди Шейла, — на вашем месте я бы не решилась являться к ужину в таком наряде, словно прямиком из Ноева ковчега!
То, как она это сказала, не только удивило Теодору, но и своими ядом и злобой как будто обезобразило ту красавицу, какой леди Шейла показалась ей, когда она впервые ее увидела.
В голове Теодоры вихрем пронеслись возможные столь же язвительные ответы. Но, будучи уверенной, что ее мать вела бы себя со спокойным достоинством, столкнувшись с подобным вульгарным выпадом, Теодора встала на ноги.
Напряженной, но неторопливой походкой она подошла к ближайшей картине и углубилась в ее разглядывание, будто рядом с ней никого нет. Сердце бешено колотилось, губы пересохли, какое-то время она различала лишь размытые цвета и обнаженные тела.
Теодора всеми силами удерживала себя от того, чтобы испугаться этой агрессивной женщины, которая, она была в этом уверена, сейчас уставилась ей в спину. Фрагонар! Сознание наконец зафиксировало, что картина написана Фрагонаром и что это «Купальщицы», один из его шедевров — тех, что ей так хотелось увидеть. И вот — увидела, но в какой обстановке… Впрочем, для нее важен лишь факт, что перед ней — Фрагонар.
Она сосредоточилась на изысканной палитре красок обнаженной плоти, на том восхищении, который сумел передать Фрагонар, изображая лица купальщиц — они плескались в воде и смеялись. Мастерская работа!
Теодора не проронила ни слова, и в комнате воцарилось молчание до тех пор, пока не открылась дверь и не вошли мужчины. Отца вместе с ними она не увидела, и, поскольку девушка смотрела на дверь, ожидая его появления, граф подошел к ней.
— Ваш отец, мисс Колвин, — сказал он, — немного устал, и ему показалось разумным отправиться в постель, но я надеюсь, что вы останетесь и побеседуете с нами.
— Нет… я должна… пойти… к папе, — быстро проговорила Теодора. — Благодарю вас за восхитительный ужин, милорд!
И она поспешно устремилась вон. Но граф пошел рядом с ней и, когда они были уже у самых дверей, сказал:
— Убежден, за вашим отцом прекрасно присмотрит его слуга. Вы уверены, что хотите покинуть нас?
Теодора невольно взглянула туда, откуда послышался вызывающий смех леди Шейлы.
— Вполне… уверена!
— Понимаю, — ответил ей граф, — а завтра утром мы побеседуем наедине.