Английская наследница

Джеллис Роберта

— Мне бы не хотелось получить особые привилегии за то, что я сделал, — твердо сказал Роджер. Отвратительно было получить благодарность за обман. Все, что он делал и говорил, было необходимо для спасения Леонии и собственной жизни, но совершенно другое — получать материальные блага за такую ложь. Роджер не успел осознать, что такое благородное поведение еще больше убедит Лефрона, что он страстный республиканец, но именно этого он добился. Лефрон заверил Роджера, что решит все вопросы, возможно, установят такую ренту, что Роджер сможет встать на ноги. Роджер хотел возразить, но Леония одернула его.

— Роджер, — сказала она резко. — Не глупи. Место подходящее. Если ты почувствуешь,

что что-то должен отделению, всегда сможешь заплатить. Тем временем ты начнешь работу, я уверена, что Франции сейчас нужны оружейники.

На это Роджеру нечего было возразить. Он договорился о сроках с Лефроном и обещал завершить официальную часть на следующий день. Однако он разозлился на Леонию. Он собирался открыть магазин, используя свой начальный капитал, но выплачивая небольшую ренту. Леония не дала ему такой возможности. Женщина должна или идти своим путем или позволить мужчине платить, горько подумал он. Когда они вышли из помещения, Роджер устремился в кафе, но Леония дернула его за руку.

— Я устал, — холодно сказал он.

— Мы не пойдем далеко, но я хочу наедине переговорить с тобой, — сказала Леония. — Ты злишься. Извини, я не могла позволить тебе отказаться от места, после того как он сказал, что оно принадлежало законспирированному роялисту.

Роджер понял, что дом ей понравился, но его аргументы охладили ее.

— Законспирированный роялист? Что делать, когда выгода основана на лжи?

Леония смутилась. Она не могла понять, о чем говорит Роджер. Когда он разъяснил свою мысль, ей очень трудно было удержаться от смеха:

— Извини, я не думала об этом. Я поняла, что человека посадили в тюрьму, пытали и казнили в этом отделении, а в других местах об этом не узнают. Без сомнения, Лефрон доверяет тебе как преданному республиканцу. Он уверен, что если друзья роялиста портного придут в магазин, ты немедленно доложишь ему. Я боялась, что если ты откажешься от этого места, Лефрон найдет другого, кто действительно… Я сказала что-нибудь не так?

Роджер остановился и смотрел на Леонию, приоткрыв рот. Мысли, которые она излагала, никогда не приходили ему в голову. Сейчас он готов был согласиться с тем, что все сказанное ею — логично и верно. Это улучшило его настроение.

На следующий день Роджер покончил с формальностями и заплатил доступную плату за первый квартал. Воспоминания о событиях предыдущей ночи заглушили угрызения совести. Ненавидя экстравагантность и глупость короля и его двора, Роджер стал ненавидеть и презирать тех, кто сейчас правил Парижем. Ему была приятна мысль, что он перехитрил их. Эти чувства подогрели рассказы Анэ о том, что в тюрьме Ля Форс совершались зверства, как и в Аббатстве.

Резня могла произойти в результате путаницы, отсутствия подготовки или бессилия правительства. Если чернь поднялась, ее можно остановить только силой. Было ясно: собрание не верило, что армия выполнит их приказы. Таким образом, того, что случилось в Аббатстве, нельзя было избежать, по крайней мере, предсказать. Молодой Сэнт Мэр сказал, что депутаты собрания пытались остановить казни. Однако это не могло служить оправданием тому, что произошло в Ля Форс. Не имело значения, организовывало ли само собрание эти зверства. У них был целый день, чтобы предотвратить эти события, но ничего не было сделано. Если Роджер хоть чем-то сможет помочь людям, попавшим в их руки, он с радостью сделает это.

Они приехали на следующий день с большим запасом еды из кафе. Мадам Анэ настояла на этом, сказав, что это пустяк по сравнению с тем, что Роджер спас для них. Леония, в конце концов, приняла все с сердечной благодарностью. Она знала, что должна быть благодарна, но только сейчас поняла, что у нее

нет ни малейшего представления, как с этим быть.

Самой трудной задачей было разместить его инструменты, используя прилавки, крючки и другие приспособления, оставленные портным. Он начал работу с большим энтузиазмом и был слишком занят, чтобы отвечать на вопросы Леонии, чем ему помочь. Он стал с ней почти резким. Сначала Леония удивилась, но потом испугалась и почувствовала себя виноватой. Она заставила Роджера организовать дело, но он не был оружейником. Он был джентльменом, и она думала, что он очень мало знал об этом ремесле. Сейчас она переживала, что его невежество выдаст их.

Она раскаивалась, но было слишком поздно. Лучшее, что она могла сделать, — это не мешать ему, пока он не справится с трудностями. Они могли придумать, как скрыть его незнание и неумение, пока они не уедут из Парижа. Она принесла дорожную сумку с одеждой в помещение и, чтобы забыть о своих тревогах, стала обдумывать свои обязанности.

Первое было легким. Она постелила постель и открыла окно, чтобы проветрить комнату. Затем развесила одежду. В конце концов, спустилась на кухню.

Роджер слышал это, но не оторвался от дел. Его кипучая деятельность, конечно, не имела ничего общего с работой оружейника. Ему пришло в голову во время переезда, что теперь Леония может не делить с ним постель. Дом, как и большинство домов в Париже, был высокий и узкий, с магазином на первом этаже и кухней на заднем дворе. На следующем этаже была спальня портного и столовая, но был еще один этаж для детей и слуг. Роджер решил выбрать одну из верхних комнат. Это будет правильно. Тем не менее, он просто не мог сделать это.

Совесть боролась с желанием, они так подходили друг другу, что все, что Роджер мог сделать, — это засунуть голову в песок и дать возможность Леонии выбирать без какого-либо нажима или предложений с его стороны. Когда он бросал на нее взгляды, пока она устало тащилась наверх с тяжелой дорожной сумкой, он изнемогал от чувства вины. Если бы у него была возможность, говорил он себе, он уже все испортил, представив, в каком аду будет жить. Что с ним не так, что он не может соответствовать двум женщинам, которых желал?

Эти мысли вызвали новые угрызения совести, какое право он имел желать такую девушку, как Леония? Она вдвое его моложе и в десять раз богаче — богатая наследница. Он был так мрачен, когда спешил прибрать прилавок, где прежде кроили одежду, что Леония прошла на цыпочках у стены. Она знала, что неправа, и не хотела обращать на себя внимание. Замечая каждое ее движение, каждый вздох, Роджер увидел виноватое выражение ее лица. Его сердце болезненно сжалось.

Опять голова пошла кругом. Отчаяние вынудило его пойти посмотреть, что с ней. Малодушие просило отсрочки. Возможно, стыд оказаться неблагодарной изменит ее решение, когда она увидит, как он несчастен. Пугаясь своего жестокого шантажа, Роджер бросил все дела и помчался наверх. Подавляя надежду, которая росла так быстро, что почти душила его, он зашел на основной жилой этаж. Обеденная комната была пуста. Закусив губу, он пошел в спальню.

Первое, что он увидел, — пустая дорожная сумка, второе — аккуратно заправленная кровать. Это еще не все, сказал он себе, когда его сердце запрыгало. Это не объяснение, что Леония должна приготовить ему постель. Но Роджер не поверил своим глазам, когда увидел одежду, висевшую в шкафу. Он понял, Леония решила, что они вместе будут делить комнату.

Совесть заговорила снова. Роджер спустился, прошел через магазин и подошел к Леонии, уставившейся на вертел и ухваты на плите. — Леония, — сказал он более грубо, чем собирался, — нет причин, чтобы мы спали вместе. Есть комнаты…