Английский экспромт Амалии (На службе Его величества)
Шрифт:
– О-о, – отозвался Арчи, – Крис, дружище, эта история – сплошное недоразумение!
И, не в силах более сдержаться, он без утайки поведал старому другу, как он по ошибке женился на Амалии, как был вынужден с ней мириться и как она его замучила. О том, что Амалия спасла ему жизнь, Арчи упоминать не стал, чтобы не повредить стройности рассказа.
– М-да… – задумчиво промычал Стэнли, когда герцог умолк. – Признаться, даже я не ожидал такого! А брак нельзя расторгнуть?
– Я был у архиепископа, – горько отозвался Арчи, морщась, как от лимона. – И он мне сказал, чтобы
Тут Стэнли пришла в голову поистине замечательная мысль.
– Тогда ты должен обратиться к королеве! – вскричал он.
– К королеве?
– Ну да! Во-первых, она глава нашей церкви, а во-вторых, ты девяносто седьмой наследник престола и, наверное, не имеешь права жениться без согласия царствующего монарха. Согласно Акту о королевских браках от 1772 года, любой потомок Георга Второго…
– Постой, – с сомнением сказал Арчи, – по-моему, это правило распространяется только на ближайших наследников короны.
– Попытка не пытка, – подбодрил его Стэнли. – Во всяком случае, я думаю, попробовать определенно стоит.
– Но как я расскажу моей тетушке о том, что женился совсем не на той, на ком хотел? Она решит, что я издеваюсь над ней!
– Не волнуйся, я попрошу Сеймура замолвить за тебя словечко. Пойми, Арчи, пока ты находишься рядом с этой женщиной, ты в опасности. У нее дьявольски изощренный ум, и она ни перед чем не остановится, чтобы добиться своего.
– Ни перед чем? – с трепетом спросил Арчи.
– Ни перед чем.
– Странно все-таки, – сказал Арчи, пожимая плечами. – Ундервуд в Лондоне, она все время здесь, у меня на глазах. Как она может повлиять на ход событий?
– Мы тоже этого не знаем, но раз Рейли погиб, значит, он видел что-то чрезвычайно важное. Может, у нее есть сообщник, действующий по ее указке, а повара она взяла для отвода глаз, и Рейли это раскопал. Кстати, ты уверен, что этот самый Франсуа действительно повар? Мы попробовали получить о нем сведения из Франции, но ты же знаешь, французы только рады нам насолить, и они сказали, что на человека с таким именем у них данных нет.
– Во всяком случае, он отлично готовит, – раздраженно ответил Арчи. – Ты что, хочешь заставить меня поверить, что он тоже шпион?
– Так отлично готовит, что ты чуть не умер? Доктор сказал, у тебя было отравление мышьяком.
Произнося эти слова, Стэнли внимательно следил за лицом своего старого друга. Ведь если удастся привлечь того на свою сторону и заставить следить за собственной супругой, это сэкономит им массу усилий, а страх – лучший моральный стимул, когда нельзя привлечь деньги.
– Мышьяк был в кофе, а повар к нему не прикасался, – фыркнул Арчи.
– Это он тебе так сказал?
– Нет, все, кто тогда был на кухне, а там постоянно находятся пять-шесть человек.
– Может, он всыпал яд в молотый кофе заблаговременно? – предположил Стэнли.
– Тогда бы, кроме меня, отравился и весь замок, – съязвил Арчи. Неожиданно его осенило: – А если вашего Рейли убили потому, что он видел того, кто хотел меня отравить?
– Чушь, – снисходительно отозвался Стэнли. – Рейли убили потому, что
– До скорого, Крис.
Дверь за обладателем портфеля затворилась. Арчи ненадолго задумался, а потом в сердцах воскликнул:
– Вот мерзавец! Роджерс! Роджерс!
Дворецкий явился на зов и застыл в дверях.
– Роджерс, когда бы ни пришел в мой дом этот господин, меня для него нет. Ясно? В случае, если он будет упираться, выбросьте его в окно вместе с его портфелем!
– Да, сэр! – сказал дворецкий, просияв улыбкой. – Я прослежу за тем, чтобы он вас больше не беспокоил. Вам что-нибудь принести?
– Ничего не надо, Роджерс, я попытаюсь заснуть.
– Да, сэр. – И, выходя, дворецкий бесшумно прикрыл за собой дверь.
Арчи солгал: он вовсе не собирался спать. Дождавшись, пока Роджерс уйдет, он поднялся с постели, накинул халат и на цыпочках поспешил в покои, занимаемые Амалией.
Если черная книжка погибшего агента должна находиться у его убийцы и если в вещах Амалии ее не окажется, значит, его жена не виновна в том преступлении, которое ей пытаются приписать. Именно такими рассуждениями руководствовался Арчи, перерывая вещи своей почти что супруги. Да-да, он пришел не за тем, чтобы отыскать книжку, а за тем, чтобы не отыскать ее. И тем более он был поражен, когда она действительно оказалась у него в руках.
Значит, Амалия и в самом деле… Значит, ей нельзя доверять…. Если она могла зарезать агента рапирой (а снять ее со стены герцогине было легче легкого), значит, она вообще способна на все, что угодно. Могла пожелать отравить его, например, за то, что он был с ней груб…
Но тут Арчи вспомнил, как она сидела с ним рядом, как держала его за руку, гладила по голове и успокаивала, и ему стало стыдно. Неужели все это может быть лишь искусным притворством? Он уже не знал, чему верить.
Так или иначе, он не мог позволить улике оставаться среди вещей Амалии. Арчи вернулся к себе в комнату, разжег огонь в камине, бросил в него книжку и дождался, пока от нее не остался один пепел.
И только тогда он лег в постель и уснул. Во сне он видел, как его приговорили к казни за государственную измену и сокрытие доказательств. Он взошел на эшафот, но вместо плахи вдруг оказалась головка сыра, а вместо палача с топором – Франсуа с огромной поварешкой…
Глава 23,
в которой Амалия собирает части головоломки воедино и получает весьма любопытную картину
После ссоры с великим князем Амалия почувствовала непреодолимое желание немедленно чего-нибудь выпить, что с ней случалось крайне редко. Она велела принести себе полбутылки красного вина, уселась с высоким бокалом в руках у пылающего камина и попыталась разобраться в своих чувствах.