Английский с Г. К. Честертоном. Рассказы об отце Брауне / Gilbert Keith Chesterton. The Innocence of Father Brown

Честертон Гилберт Кийт

 “I will read the inventory,” began Craven gravely, picking up one of the papers, “the inventory of what we found loose and unexplained in the castle. You are to understand that the place generally was dismantled and neglected; but one or two rooms had plainly been inhabited in a simple but not squalid style by somebody; somebody who was not the servant Gow. The list is as follows:

“First item (первый пункт; item – пункт; параграф; статья). A very considerable hoard of precious stones, nearly all diamonds, and all of them loose, without any setting whatever (довольно значительный запас драгоценных камней, почти все бриллианты, /лежат/ россыпью, без какой-либо оправы; hoard – запас; precious – драгоценный; loose – свободный; несвязанный; setting – огранка; оправа /камня/). Of course, it is natural that the Ogilvies should have family jewels (конечно,

это неудивительно: «естественно», что у Оджилви были семейные драгоценности; jewel – драгоценный камень; ювелирное изделие); but those are exactly the jewels that are almost always set in particular articles of ornament (но такие драгоценности практически всегда оправляют в особенные изделия-украшения; to set – ставить; класть; размещать; разворачиваться; происходить; оправлять, вставлять в оправу /драгоценные камни/). The Ogilvies would seem to have kept theirs loose in their pockets, like coppers (в семье Оджилви их, по-видимому, носили в карманах, как мелочь; to keep – держать; would – служебный глагол, выражающий привычное действие, относящееся к прошедшему; copper – медь; мелкая монета).

 “First item. A very considerable hoard of precious stones, nearly all diamonds, and all of them loose, without any setting whatever. Of course, it is natural that the Ogilvies should have family jewels; but those are exactly the jewels that are almost always set in particular articles of ornament. The Ogilvies would seem to have kept theirs loose in their pockets, like coppers.

“Second item (второй пункт). Heaps and heaps of loose snuff, not kept in a horn, or even a pouch, but lying in heaps on the mantelpieces, on the sideboard, on the piano, anywhere (много: «уйма» нюхательного табака россыпью, который не хранился в табакерках: «контейнерах» или даже в мешочках, но лежал кучками на каминных досках, на буфете, на пианино, везде; heaps – масса; уйма; много; to keep; horn – рог; гудок; мыс; труба; контейнер; pouch – сумка; мешочек; mantelpiece – каминная доска; sideboard – буфет). It looks as if the old gentleman would not take the trouble to look in a pocket or lift a lid (похоже, что: «это выглядит так, словно» старый джентльмен даже не утруждался залезть в карман или поднять крышку /табакерки/; to take the trouble – потрудиться; to lift – поднимать; lid – крышка).

 “Second item. Heaps and heaps of loose snuff, not kept in a horn, or even a pouch, but lying in heaps on the mantelpieces, on the sideboard, on the piano, anywhere. It looks as if the old gentleman would not take the trouble to look in a pocket or lift a lid.

“Third item (третий пункт). Here and there about the house curious little heaps of minute pieces of metal, some like steel springs and some in the form of microscopic wheels (здесь и там по дому разбросаны любопытные маленькие кучки металла, некоторые похожи на стальные пружинки, другие имеют форму микроскопических колесиков; here and there – там и сям, кое-где, местами; разбросанно; spring – пружина; wheel – колесо; колесико). As if they had gutted some mechanical toy (как будто они разобрали механическую игрушку; to gut – потрошить /рыбу, курицу/; уничтожать внутреннюю часть /чего-л./; toy – забава; игрушка).

 “Third item. Here and there about the house curious little heaps of minute pieces of metal, some like steel springs and some in the form of microscopic wheels. As if they had gutted some mechanical toy.

“Fourth item (четвертый пункт). The wax candles, which have to be stuck in bottle necks because there is nothing else to stick them in (восковые свечи, которые приходится вставлять в горлышко бутылок, потому что больше вставлять их не во что; wax – воск; candle – свеча; neck – шея; ворот; горлышко /бутылки/). Now I wish you to note how very much queerer all this is than anything we anticipated (хочу обратить ваше внимание, насколько все это более странно, чем мы предполагали; to note – замечать; обращать внимание; queer – странный; to anticipate – ожидать). For the central riddle we are prepared (к основной загадке мы /были/ готовы); we have all seen at a glance that there was something wrong about the last earl (с самого начала было понятно, что с последним графом что-то не так; at a glance – сразу; с первого взгляда; wrong – неправильный). We have come here to find out whether he really lived here (мы пришли сюда, чтобы выяснить, действительно ли он жил здесь; to find out – разузнать; выяснить; whether – ли /вводит косвенный вопрос/), whether he really died here (действительно ли он умер здесь), whether that red-haired scarecrow who did his burying had anything to do with his dying (имеет ли это рыжеволосое пугало, которое его похоронило, отношение к его смерти; scarecrow – пугало; to scare – пугать; crow – ворона; to bury – хоронить; dying – умирание; смерть). But suppose the worst in all this, the most lurid or melodramatic solution you like (но

предположим самое худшее /из всех/, самое страшное или театральное объяснение, какое вам нравится; to suppose – полагать; предполагать; lurid – сенсационный; страшный; solution – решение; разъяснение; to solve – решать).

 “Fourth item. The wax candles, which have to be stuck in bottle necks because there is nothing else to stick them in. Now I wish you to note how very much queerer all this is than anything we anticipated. For the central riddle we are prepared; we have all seen at a glance that there was something wrong about the last earl. We have come here to find out whether he really lived here, whether he really died here, whether that red-haired scarecrow who did his burying had anything to do with his dying. But suppose the worst in all this, the most lurid or melodramatic solution you like.

Suppose the servant really killed the master, or suppose the master isn’t really dead (предположим, слуга действительно убил хозяина, или, предположим, хозяин жив: «на самом деле не мертв»), or suppose the master is dressed up as the servant, or suppose the servant is buried for the master (или предположим, хозяин /теперь/ одет как слуга, или, предположим, слуга похоронен вместо хозяина); invent what Wilkie Collins’ tragedy you like (придумайте любую трагедию в духе Уилки Коллинза, [6] какая вам нравится; to invent – изобретать; invention – изобретение), and you still have not explained a candle without a candlestick, or why an elderly gentleman of good family should habitually spill snuff on the piano (и вы все равно не сможете объяснить, почему свеча – без подсвечника, или почему пожилой джентльмен из хорошей семьи имел привычку рассыпать нюхательный табак на пианино; habit – обыкновение; обычай; to spill – проливать/ся/; рассыпать/ся/). The core of the tale we could imagine (суть истории мы можем представить; core – центр; сердцевина; суть; to imagine – воображать, представлять себе); it is the fringes that are mysterious (но детали очень таинственные; fringe – бахрома; край; периферия). By no stretch of fancy can the human mind connect together snuff and diamonds and wax and loose clockwork (ни при каком напряжении фантазии человеческий разум не в состоянии объединить нюхательный табак и бриллианты, и воск, и разобранный часовой механизм; to stretch – тянуть/ся/; вытягивать/ся/; напрягать/ся/; to connect – соединять; связать; объединять).”

6

Уилки Коллинз (1823–1889) – английский писатель. – Прим. пер.

 Suppose the servant really killed the master, or suppose the master isn’t really dead, or suppose the master is dressed up as the servant, or suppose the servant is buried for the master; invent what Wilkie Collins’ tragedy you like, and you still have not explained a candle without a candlestick, or why an elderly gentleman of good family should habitually spill snuff on the piano. The core of the tale we could imagine; it is the fringes that are mysterious. By no stretch of fancy can the human mind connect together snuff and diamonds and wax and loose clockwork.”

“I think I see the connection (мне кажется, я вижу связь),” said the priest. “This Glengyle was mad against the French Revolution (этот Гленгайл был страшно зол на французскую революцию; mad – сумасшедший, безумный; раздраженный; рассерженный, рассвирепевший). He was an enthusiast for the ancien regime (он был предан дореволюционному режиму; ancient /фр./ = ancient – дореволюционный режим /государственное устройство Франции до революции 1789 г./), and was trying to re-enact literally the family life of the last Bourbons (и пытался буквально восстановить в своей семье быт: «жизнь» последних Бурбонов; to re-enact – вновь узаконить; восстановить; воспроизводить). He had snuff because it was the eighteenth century luxury (у него был нюхательный табак, потому что в восемнадцатом веке это было роскошью; luxury – богатство; роскошь); wax candles, because they were the eighteenth century lighting (восковые свечи, потому что в восемнадцатом веке они /использовались в качестве/ освещения; lighting – освещение); the mechanical bits of iron represent the locksmith hobby of Louis XVI (механические детали из железа представляют слесарное хобби Людовика XVI; locksmith – слесарь, специалист по замкам; lock – замок; smith – кузнец); the diamonds are for the Diamond Necklace of Marie Antoinette (бриллианты /предназначались/ для /бриллиантового/ ожерелья Марии Антуанетты).”

 “I think I see the connection,” said the priest. “This Glengyle was mad against the French Revolution. He was an enthusiast for the ancien regime, and was trying to re-enact literally the family life of the last Bourbons. He had snuff because it was the eighteenth century luxury; wax candles, because they were the eighteenth century lighting; the mechanical bits of iron represent the locksmith hobby of Louis XVI; the diamonds are for the Diamond Necklace of Marie Antoinette.”